Религия

УНИИ ЦЕРКОВНЫЕ, объединения православной и католической церквей на условиях признания православной церковью главенства римского папы, но при сохранении ею своих обрядов и богослужения на родном языке. В 13 в. уний церковных добивались не только римские папы, стремившиеся т. о. подчинить своей власти православную церковь, но и византийские императоры: они рассчитывали на помощь папства в борьбе против многочисленных врагов Византии, прежде всего против сельджуков.

ЭКСТАЗ (EXTASE). Состояние, позволяющее выйти за пределы себя и всего окружающего, дабы раствориться в чем-то другом (в частности, в Боге); своего рода прыжок в трансцендентность или абсолют. Тем самым противостоит энстазу.

Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 703.

РАДЕНИЯ, религиозный обряд, во время которого верующие приводят себя в исступленное состояние путем особых песнопений, пляски, кружения и т. п. В античном мире радения применялось жрецами малоазиатской богини Кибелы. Радение применялось также в раннехристианских общинах для мистического общения с божеством, особенно со «святым духом». С установлением церковной организации радения постепенно вышло из употребления и удержалось только в некоторых сектантских общинах: у хлыстов, прыгунов и др.

ЧУДО (MIRACLE). «Надо располагать поистине жалкими аргументами, чтобы быть вынужденным пойти по воде аки посуху!» — заметил мне как-то Марсель Конш. В этих словах примерно заключено все, что я думаю о чудесах. Чудесами называют события, представляющиеся необъяснимыми, и для их объяснения прибегают к вмешательству сверхъестественного, которое тем более необъяснимо. Но что же способно доказать двойное непонимание?

ЦЕРКОВЬ (EGLISE). Община верующих, исповедующих одну религию, достигшая достаточно значительных размеров; секта, ставшая слишком многочисленной, чтобы довольствоваться подобным званием. Употребляемый без уточнения, термин почти всегда обозначает одну из христианских церквей, в частности католическую Церковь. Объясняется это тем, что именно христианские церкви сумели создать более прочные, чем другие, учреждения. Что, разумеется, не означает, что они лучше или хуже других. «Иисус возвестил Царствие Божие, — писал Альфред Луази (242), — и явилась Церковь».

ХРИСТИАНСТВО (CHRISTIANISME). Одна из трех библейских религий; вера Авраама, нашедшего своего Мессию. Христианство — это иудаизм, получивший удовлетворение, и именно в силу этого он перестает нас удовлетворять. Христианство также — религия любви, что и делает его одновременно и таким притягательным, и таким подозрительным. Бог есть любовь или любовь есть Бог? Трансцендентность или сублимация? «Люди так любят истину, — писал бл. Августин, — что им хотелось бы, чтобы то, что они любят, оказалось истинным». А что мы любим больше любви? Поэтому объяснить успех христианства совсем не трудно.

ХРИСТИАНСКИЕ ДОБРОДЕТЕЛИ (THEOLOGALES, VERTUS -). Три главные добродетели христианской традиции, связанные не столько с нравственностью, сколько с религией, — вера, надежда, любовь (милосердие). Их называют также теологическими добродетелями, поскольку их объектом является Бог. Апостол Павел утверждал, что из этих трех добродетелей «любовь [...] больше». Он же говорит: «Любовь никогда не перестает» (I Кор 13). Эту же мысль повторят впоследствии бл. Августин и св. Фома Аквинский: вера и надежда преходящи, и мы нуждаемся в них лишь постольку, поскольку отделены от Царствия Небесного.

ХРИСТИАНИН (CHRETIEN). Не только последователь учения Христа (в этом              случае Спинозу пришлось бы причислить к христианам). Христианин — это прежде всего тот, кто верит в божественную сущность Христа. Это маловероятное, почти немыслимое допущение (как человек может быть Богом?), и даже Евангелие не дает ему убедительных доказательств. Иисус был набожным евреем. Я с большим трудом представляю себе, чтобы он мог принимать себя за Бога. Впрочем, нигде в Евангелии об этом прямо и не говорится.

ТЕЛЕОЛОГИЯ (TELEOLOGIE). Изучение целесообразности (от древнегреческого telos — цель). Как показывает Кант, такое изучение может быть правомерным и полезным при условии, что понятие цели рассматривается как некий регулятор, что позволяет судить лишь о способности к вынесению обдуманных оценок. Иными словами, мы действуем так, как будто природа имеет какую-то цель, хотя прекрасно знаем, что доказать этого никогда не сможем («Критика способности суждения», II, 2, § 75 и § 76), и даже если полагаем, что это совсем не так. Телеология смыкается с теологией только субъективно, подчеркивает Кант.

ТЕИСТ (THEISTE). Тот, кто верит в Бога, но не является при этом сторонником ни одной из существующих религий. Теист, поясняет Вольтер, «не примыкает ни к одной секте, которые все противоречат друг другу». Это верующий человек, не исполняющий обрядов, невоцерковленный и не признающий богословия. «Его культ — творить добро; его учение — быть покорным Богу. Магометанин предостерегает его: "Берегись, если ты не совершишь паломничество в Мекку!" Монах-францисканец взывает к нему: "Горе тебе, несчастный, если ты не пойдешь поклониться Лореттской богоматери в Нотр-Дам де Лоретт!" Ему же нет дела ни до Лоретты, ни до Мекки, зато он помогает бедным и защищает угнетенных» («Философский словарь», статья «Теист»). Следовательно, вера теиста сводится к морали? Не совсем. Атеист обходится вовсе без веры, довольствуясь одной моралью. Теисту же мало просто творить добрые дела; он верит, что творит Добро с большой буквы и в конце концов будет судим с позиций этого Добра. Вот почему он, как говорит Вольтер, «покорен Богу». Правда, непонятно, зачем покоряться тому, чего нельзя понять?