Творчество (Кириленко, Швецов, 2010)

ТВОРЧЕСТВО — традиционно понимается как деятельность по созданию нового, доселе не существовавшего. Т. — одна из «базовых» человеческих ценностей; оно является регулятивным принципом человеческого поведения, идеалом, порой составляет смысл жизни человека. В истории философской мысли сложились различные взгляды на Т., которые в известном степени присутствуют и в современных представлениях.

В античности творение нового изначально ограничено вечным существованием мира «первоформ». Т. — это деятельность по воплощению в косном материале вечных, совершенных, идеальных образцов. Платоновский образ Эроса, соединяющего в себе противоположности материального и идеального, земного и небесного, становится «архетипом» Т. Т. — это деятельность по поддержанию целостности мира, гармонизирующая мир, примиряющая, связывающая воедино противоположности. Носитель творческого начала, Эрос не имеет четко выраженных, неизменных черт, он всё и ничто, воплощенное противоречие; он посредник, сам являющийся частью мира, а не находящийся за его пределами.

Другой подход складывается в христианской традиции. Прежде всего Т. — это выражение сущности Бога-Творца, создавшего мир «из ничего» и находящегося за пределами этого мира. Т. становится выражением свободы Абсолюта как «безосновного», необусловленного начала. Одновременно оно оказывается одной из высших ценностей для человека — образа и подобия Божьего. Если Бог — Творец реального мира, то человек — творец мысленных форм и произведений искусства. В рамках христианства складывается не только представление о Т. как «бытийном» процессе; Т. — это еще и особое познавательное отношение. Рассмотрение Т. как особого отношения человека к миру реализовано в концепции «ученого незнания» Николая Кузанского — учении об «открытости» сознания, способности человека «полностью от себя отрешиться», готовя сознание к неизведанному. Христианская мысль инициировала несколько различных типов понимания Т., основанных на абсолютизации какого-то одного из моментов творческого процесса.

Одна модель Т. характерна для мыслителей возрождения, рассматривающих творческий процесс как деятельность по конструированию мира, как изобретательскую деятельность. Человек — создатель хитроумных технических приспособлений, механических игрушек; художник, скульптор — создатель творений, соперничающих в яркости красок и правдоподобии форм с самим Творцом.

Другой подход к Т. возникает несколько позже, в Новое время, и связан с пониманием Т. не как изобретения, но как открытия с помощью правильного метода. Т. — это «овладение» предметом, подчинение его себе. Человек развивает себя, свои способности, делая самого себя «оптимальным средством» для достижения поставленной цели. В данных случаях сохраняется ясная субъект-объектная структура творческого процесса, действие нацелено на реализацию изначально заданной цели.

Наконец, в XVIII в. представители романтизма предприняли еще одну попытку приблизиться к сущности Т. Оно, с точки зрения немецких романтиков, не изобретение, не открытие, но ничем не ограниченное самовыражение творца, что достижимо только в искусстве и что принципиально отличает Т. от других видов деятельности. Если рационалистические модели Т. концентрируются на объекте деятельности, то в романтической модели в центре находится субъект. Так понимаемому Т. чужда нацеленность на «полезный» результат, изначально заданную цель. Т. бескорыстно, «незаинтересованно», в нем исчезает субъект-объектная структурированность человеческой деятельности. Творец и творение едины.

Романтизм выделяет два «инструмента» Т., доступных человеку, — это ирония и символ. С помощью иронии преодолевается пропасть между субъектом и объектом, ирония разрешает противоречие между бесконечностью устремлений человека и конечностью его бытия, безусловным и обусловленным. Ирония — это универсальная способность соединения и разделения, она выражается в способности «отрекаться» то от одной, то от другой части своего существа. Она превращает мир, в котором живет человек, мир его представлений и оценок, в полный хаос; это «взрыв связанного сознания». Символ, понимаемый как полномочный представитель целого, как путь в мир Абсолюта, превращает всё, что разрушила, разделила ирония, в целостность, образующуюся по иным, нерациональным законам. С помощью символа происходит «пересозидание» мира в воображении. Теперь каждая противоположность указывает на другое, обычные предметы оказываются мостом в мир необычного; сфера Т. — это сфера игры и свободной фантазии, противоположной размеренному миру труда. Т. рассматривается как способ самовыражения художника, как развертывание бесконечных возможностей, таящихся в человеке, находящемся в особых отношениях с миром Абсолюта.

Современная философия, отказавшись от прошлых иллюзий, тем не менее воспроизводит некоторые особенности теоретических коллизий прошлого. В рамках технологического детерминизма развивается концепция Т. как изобретательства, укрепления могущества человека над силами природы. Ж.Бодрийар говорит об изобретениях — символах технического прогресса, например о машинке для чистки яиц от скорлупы с помощью солнечной энергии. С другой стороны, экзистенциализм реализует концепцию Т. как постоянного самосозидания человека в «творящих мигах выбора». Т. рассматривается в качестве «бытия в возможности».

В XX в. возникает и иная интерпретация Т. Понятие «изобретения» сближается с понятием познавательной деятельности; наука теряет строгую нормативность. «Открытие» же становится прерогативой философского сознания. Под «открытием» в «новой онтологии» — феноменологических концепциях, учении Хайдеггера — понимается программа очищения сознания от субъективизма западного мышления, способность «дать говорить самим вещам». Философия должна избавиться от самой субъект-объектной познавательной установки, встать на путь «чистого созерцания», с помощью которого человек может осуществить прорыв к трансцендентному. Данная традиция присутствует не только в философской теории. Новая управленческая парадигма предполагает не внешнее воздействие на объект, но лишь выявление всего спектра возможностей, таящихся в ситуации, и «потенцирование» определенных тенденций.

В искусстве появляется тенденция, практически разрушающая привычный образ художника-творца, строителя воображаемых миров: возникает «мировая музыка» (К. Штокхаузен, Я. Ксенакис) как поиск исходных гармоний, нефигуративное искусство как выявление праэлементов мира (В. Кандинский, Дж. Поллок, П. Клее и др). Попытка связать воедино различные аспекты Т. — самовыражение, открытие, изобретение — направляет человеческую мысль на путь «вечного возвращения» — постоянной переинтерпретации. Этот четвертый смысл Т. возвращает человека из мира свободы в мир «обусловленного», раскрывает связь его деятельности с социально-историческими условиями.

Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010, с. 368-370.