Священники и монахи [в Китае]
Религиозный синкретизм, характерный для китайского мышления, находит свое основание, как уже говорилось, в безразличии к догмам. Это безразличие никогда не мешало китайцам обращаться в определенных ситуациях к услугам специалистов в области проведения религиозных церемоний. Число таких задействованных специалистов зависело от финансовых возможностей человека. Так, богатые люди могли в случае похорон членов своих семей чередовать буддистские и даосские службы, проводимые соответственно членами двух клиров. Поскольку две меры предосторожности лучше, чем одна, к услугам монахов этих двух конфессий прибегали и в случае практикования экзорцизма, дары соответственно распределялись между двумя этими общинами.
Конфуцианского духовенства в собственном смысле слова не существует, и официальные культы, причисляемые к конфуцианству, отправляются представителями государства. В случае с даосизмом и буддизмом, напротив, существуют общины духовенства, условно напоминающие католиков и православных в христианстве.
В эпоху Хань даосизм, искавший бессмертия посредством очищения, превратился в религию, имевшую свой клир, иерархию, культовые здания и божества, вокруг которых сформировался культ, осуществлявшийся посредством соответствующей литургии. Первыми среди даосов следует назвать Лао-цзы, возведенного в ранг божества в 165 г. до н.э. императором Хуань-ди из династии поздняя Хань, и Хуань-ди (Желтый император, предположительно закончивший свое правление в 2697 г. до н.э.), также поднявшийся до уровня богов. Ветвь религиозного даосизма, появившаяся благодаря стараниям Чжан Даолина в 142 г. до н.э. и всегда функционировавшая под руководством его последователей (небесные Учителя), демонстрирует нам тот особый тип попечительства со стороны религиозной администрации, который был позднее скопирован гражданской администрацией.
В рамках религиозной иерархии можно было сделать карьеру, предположительно послужившую прообразом той, которую позднее делали в системе бюрократии бессмертных. Жизнь некоторых членов даосского клира в значительной мере слилась с повседневной жизнью народа, и они осуществляли порой помимо литургических функций, возложенных на них, в плане проведения церемоний и длинных и сложносоставных ритуалов также и деятельность обычного характера. К их услугам можно было прибегать во всех случаях, когда традиция предписывала обращение к молитвам и литургическим ритуалам (различные семейные события, исключительные обстоятельства: наводнения, голод, войны и т.д.). В различные моменты истории Китая, начиная с династии Хань, бывало так, что даосские течения образовывали общества, порой носившие секретный характер, представляя собой реальную политическую силу, обычно противостоящую как центральной власти, так и местной администрации. Эти религиозные иерархии организовывали коллективные церемонии, в ходе которых имели место чтение чудесным образом явленных текстов, молитвы и заклинания, публичные исповеди, после которых следовали песнопения и танцы, при этом не исключалось вхождение в транс, а иногда и оргии. На этих церемониях происходила раздача талисманов.
Другие, следуя в этом буддистскому примеру, собирались в конгрегации (объединения монашеских общин), основывавшие монастыри. В этих монастырях жизнь подчинялась строгим правилам целомудрия и литургической обрядности. Такие учреждения, начавшие образовываться с начала V в. до н.э., организовывались иногда в городе, а иногда в удаленных местах. В городе они даже оказывали горожанам услуги религиозного характера, предусмотренные традициями. Эти установления существовали на дотации или субсидии, пожалованные им императорской фамилией или важными персонами, а также благодаря дарам, завещанному имуществу и приношениям, поступавшим от частных лиц, и, наконец, за счет доходов, которые приносили их земли и здания. Так же, как в христианских монастырях, пребывавшим здесь назначило такой удел с самого юного их возраста решение их семьи, принятое ввиду какого-нибудь обета или вследствие родительской набожности, либо же они сами по своей доброй воле выбрали монашескую стезю. Добавим к этому и то, что даосские монахи, так же как и их буддистские собратья, были освобождены от трудовой повинности и от налогов.
Таким образом, в лоне буддизма зародилась модель подобных институций. Считаясь в начальный период своего существования в Китае течением, произошедшим от даосизма (говорилось, что Будда Шакьямуни был реинкарнацией Лao-цзы, перенесенной на Запад), буддизм, по сути, также представлял собой доктрину спасения. Для буддистов и тех, кто занимался распространением и переводом на китайский язык догматов новой веры, пришедшей из Индии, самым основательным и самым эффективным способом обрести путь спасения было присоединение к монашеской общине. В беспокойные века, начиная со времени падения Хань во II веке н.э. до воссоединения Китая династией Суй в 589 г., носящие красноречивое название «период Трое- царствия» (с 220 до 420 г.), за которым последовал период Южных и Северных династий (между 420 и 580 гг.), идея поиска индивидуального спасения обрела значительную популярность.
Общины верующих объединяются в рамках монастырей, которые организуются вокруг фигуры какого-то учителя и его школы или вокруг храма. Основательная организация этих монастырей, основательная как с точки зрения обеспечения безопасности, надежности, так и с точки зрения снабжения, а также в плане предоставления людям укрытия от превратностей политического, военного, династического, морального характера, привлекает туда достаточно значительную массу населения. Число монахов и монашек (а существуют как мужские, так и женские монастыри) в VIII в. насчитывает уже несколько сот тысяч человек, что явилось причиной издания эдикта в 845 г., повлекшего за собой грубое закрытие многочисленных учреждений, секуляризацию монахов и, что особенно важно, возвращение их в списки лиц, облагающихся налогами. Несмотря на противоречия, существовавшие между буддистской верой и китайской ментальностью (особенно в том, что касается семьи, которую буддистские монахи не только покидали, но и прекращали всякие контакты с ней, давая обет целомудрия), талант миссионеров и обстановка общественной неустойчивости и неопределенности позволили буддизму проникнуть во все слои общества.
Буддистский клир состоит, с одной стороны, из монахов и монахинь, живущих в монастырях, а с другой стороны, из странствующих монахов, живущих на милостыню. Поскольку благотворительные деяния, совершаемые мирянами в отношении монахов, почитаются как ответные за тот дар «закона», которые преподносят монахи мирянам, милостыня в буддизме обретает особое значение.
Интересно отметить — и это, по-видимому, относится ко всем эпохам, начиная с того времени, когда начали образовываться эти религиозные общины, что персональный престиж даосских и буддистских монахов никогда не был особенно высоким в Китае. Народная литература, равно как и ученые, часто обвиняла их в том, что они ведут праздную, вольготную жизнь. Обращаться к ним в случае важных событий жизни означало не более, чем прибегать к услугам оплачиваемых ремесленников. Конечно, труд монахов имел деликатный характер и иногда был связан с опасностью, но это практически нисколько не возвышало их над другими специалистами, которым платили за их услуги.
Каменарович И. Классический Китай. М., Вече, с. 227-233.