Моральность и легальность
МОРАЛЬНОСТЬ и ЛЕГАЛЬНОСТЬ (от лат. moralitas - нравственность и legalitas - законосообразность) - основополагающие понятия теории долга, относящиеся прежде всего к кантовской этике и кантианцам, вплоть до И.Г. Фихте, а в 20 веке принадлежащие общим теориям морали, права и конституционной теории.
У И. Канта моральность означает соответствие внутренней мотивации человеческого поступка с данным в разуме моральным законом (поступок на основе долга); легальность означает, напротив, соответствие внешнего образа действия юридическим законам (поступок в соответствии с долгом). Моральность выступает здесь как качественная характеристика основания поступка, а легальность, в свою очередь, как качественная характеристика самого поступка. При этом моральность имеет отношение к сфере внутренней свободы действия, к совести и убеждениям (forum internum); легальность, соответственно, указывает на сферу внешней свободы действия, на право и организованное в форме государства общество (forum externum). В качестве поверенного в деле установления внешнего правового порядка государство может использовать легитимное принуждение в отношении поведения своих граждан; моральность же всегда остается делом свободного этического выбора.
Критерием моральности для И. Канта является действие «идеи долга из закона» как движущей силы поступка, так что определение человеческой воли (этика воли) происходит напрямую посредством морального закона. Легальность, напротив, представлена уже простой внешней правовой сообразностью поступка независимо от той или иной его движущей силы.
Поступок, имеющий своей целью лишь внешнюю правильность и законосообразность, придерживающийся юридически «навязанного закона», не заслуживает считаться ни добродетельным, ни моральным. Отсюда возникает нравственная ценность поступка (аксиология), проистекающая исключительно из моральности, из внутренней нравственной мотивации действия сообразно категорическому императиву чистого практического разума. Это, по И. Канту, предполагает существование двоякого вида моральных правил и моральных обязательств: наряду с «этическим» законодательством - законодательство «юридическое». Первое не может быть чем-то внешним: его выполнение (если мы остаемся в сфере этики) не требует принуждения. Второе также может быть внешним - и его соблюдение может подкрепляться посредством легитимного принуждения. На основе легальности поступка мы не можем сделать вывод о его моральности, поскольку соответствующее действие может также проистекать из мотивов, не имеющих отношения к нравственности (например, из страха перед общественными санкциями, судебным преследованием или наказанием в загробной жизни).
Гегелевская попытка преодолеть кантовскую концепцию моральности посредством идеи нравственности уступила место трем главным направлениям мысли в рамках практической философии 19 и 20 веков: (1) радикальному отрицанию кантовской и гегелевской философии морали (Ф. Ницше, Б. Уильяме, М. Фуко), (2) этическому повороту в философии языка и коммуникативной философии (так называемый лингвистический поворот) и (3) переосмыслению остающегося критического потенциала кантовской позиции (Ю. Хабермас, О. Хеффе).
В 19 и 20 веках принцип легальности играл решающую роль в теории и практике правового государства. Данный конституционно-правовой принцип законности наполняет формальное понятие современного правового государства и требует конституционного и законодательного регулирования деятельности правительства, административных структур и юстиции. Вырабатываемая таким образом нормативность государственно-бюрократических действий обеспечивает минимальный уровень равенства в отношении граждан. Она ограничивает рамки государственного отправления власти и, в рамках закона, оставляет индивиду возможность правовых притязаний в отношении государства. В этом отношении легальность способствует легитимности государства.
Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова, при участии Т.А. Дмитриева. М., 2009, с. 157-158.