Метафизика (СЗФ.ЭС, 2009)
МЕТАФИЗИКА - направление мысли, которое вслед за Аристотелем можно охарактеризовать как «первую философию», предмет которой составляют высшие принципы, присущие всем дисциплинам. К ней традиционно относится - в качестве общей метафизики - учение о бытии (онтология, экзистенция) и категориях (модальность, тождество); в качестве специальной метафизики - естественная теология (учение о Боге), рациональная психология (природа, бессмертие души, свобода личности) и трансцендентальная космология (основы физики); все они аргументируют a priori.
Нелегкое положение метафизики в 20 веке может быть понято лишь с учетом ее предыстории. Вплоть до периода рационализма метафизика выступает «царицей наук». Но вместе с тем со времени Ренессанса начинаются возражения против ее статуса; эти аргументы популярно и с предельной остротой формулируются Д. Юмом в эпоху Просвещения. Позднее И. Кант предпринимает свою знаменитую «Критику чистого разума» (1781), чтобы с помощью рефлексии, пояснений и ограничений сделать метафизику точной наукой. И все же метафизика остается проблемной сферой: после того как немецкий идеализм вновь возносит ее на спекулятивную высоту, естественнонаучный позитивизм объявляет ее анахронизмом. Поскольку и такие мыслители, как К. Маркс, Ф. Ницше, В. Дильтей, соглашаются с данной характеристикой, метафизика становится в 19 веке синонимом далеких от жизни спекуляций.
Вследствие подобной печальной славы многие авторы 20 века исследуют метафизические проблемы под иными названиями или даже совсем отбрасывают их, но последние при этом зачастую все же имплицитно вводятся, так что метафизика в 20 веке осуществляется в скрытой форме или как собственная противоположность. Здесь кроется одна из причин того, почему адекватная история метафизики в 20 веке до сих пор не написана.
Положение метафизики весьма осложнилось на рубеже 19-го веков. Университетская философия частично еще придерживается метафизики идеализма (см. неогегельянство), а отчасти стремится реформировать себя в ответ на позитивистские нападки. Последнее типично для Неокантианства. Правда, оно, согласно тезису «с Кантом, но только строже, нежели он» (П. Наторп), отбрасывает любую догматическую метафизику. Однако его обращение к трансцендентальному методу И. Канта само есть метафизика, но именно в критическом кантовском смысле, который истолковывается даже слишком идеалистически.
В Прагматизме берется под защиту эмпирически реформируемая метафизика У. Джеймс борется, с одной стороны, с априори-метафизикой, под которой подразумевает прежде всего гегелевское учение, но, с другой стороны, стремится утвердить апостериори-метафизику, которая в качестве метанауки обязана исследовать и сводить воедино результаты частных наук, Интуитивизм А. Бергсона принципиально отрицает любую системную философию, а с ней - метафизика, однако его учение об интуиции, которая как часть жизненного порыва в «непосредственном созерцании» постигает смысл и сущность вещей, конечно же, метафизично.
Наряду с названными общими теориями есть много оригинальных разработок по отдельным темам, например, теория предметностей А. фон Мейнонга (1904), - специальная онтология, которая трактует содержания психических переживаний как самостоятельные сущности («предметы») и тем самым впервые вовлекает в рассмотрение мир воображаемого.
Именно эта теория инспирирует ex negativo [от противного] первый этап аналитической философии, логический атомизм. В своей критике А. Мейнонга Б. Рассел (1905) стремится показать, что языковая форма предложений не может быть их логической формой. Здесь складывается основная установка аналитической философии: подходить к философским вопросам через логический анализ языка. На этом этапе отношение к метафизике двойственное: с одной стороны, Б. Рассел и Дж. Э. Мур (после 1903) борются с метафизикой британского неогегельянства, с другой стороны, логический атомизм формирует свою, пусть и скромную, метафизику.
Кризис метафизики достигает кульминации в период между мировыми войнами: череде ее модернизаторов противостоят ее острейшие критики. «Модернизаторы» отказываются от метафизики как системы в пользу частных дисциплин. М. Шелер начинает с рациональной психологии и теологии. Он обсуждает априорные основы морали (1913) и феноменологически исследует Я и понятие «священного», причем в сфере абсолютности индивидуального сознания он усматривает указание на существование Бога (1921); в его поздних работах разворачивается идея эволюционного пантеизма (1928-1929).
Апоретическая метафизика Н. Гартмана выдвигает на первый план в качестве основания любой науки реалистическую, т.е. независимую от познающего субъекта онтологию; этот критический реализм является, по Н. Гартману, просто рефлексированной формой здравого смысла (natUrliches Denkens). М. Хайдеггер подвергает критике то обстоятельство, что традиционная «онтология наличествования» «неверно представляет» временность и историчность «бытия-в-мире»; он делает попытку основать онтологию на изначальном феномене: собственное экзистирование предполагает проект собственного «здесь-бытия» (Dasein). Это «основополагающее конститутивное событие» М. Хайдеггер заявляет в качестве предпосылки всякой метафизики и тем самым как метафизику в содержательном первичном значении слова. В этом смысле Метафизика необходимо принадлежит природе человека и есть «понимание бытия», т.е. «само здесь-бытие». Согласно К. Ясперсу, основателю - наряду с М. Хайдеггером - Экзистенциальной философии человека подводят к вопросу об абсолютном непознаваемость мира и пограничные ситуации. Это ведет к метафизике, где человек как нечто абсолютное принимает экзистенциальный проект, который все же должен потерпеть крушение. Правда, это крушение раскрывает «собственное бытие», но в то же время отбрасывает человека к исходной ситуации, чем и замыкается круг. Согласно космологической философии процесса А.Н. Уайтхеда (после 1929), реальность складывается из самосозидающих, органически сросшихся друг с другом единичностей (actual entities), т.к. они находятся в постоянном движении и взамосвязи со всеми другими, они суть не вещи, а «процессы». «Принцип сращенности», посредством которого они образуются, уравнивается с Богом.
Если «модернизаторы» в той или иной мере критикуют традиционную метафизику, «критики» так или иначе пред-полагают ее. Наиболее отчетливо это заметно в «Логико-философском трактате» (1921) Л. Витгенштейна. Правда, он выносит за скобки все недоступное логическому языку и таким образом отсылает метафизику в область «невысказываемого». Однако его семантической теории отражения все же требуется онтологический эквивалент, а именно начинающий развиваться логический атомизм, и поэтому фундамент «Трактата» метафизичен.
Венский кружок (после 1923-1924), сложившийся вокруг М. Шлика, Р. Карнапа и О. Нейрата, - главный представитель Логического позитивизма, который выступает вторым этапом аналитической философии. Он ожесточенно атакует метафизику как «бессмысленную», а ее вопросы - как «мнимые проблемы», которые должны устраняться уточнением языка. Разумеется, вводимые при этом критерии сами являются метафизическими положениями, благодаря чему вся чрезвычайно острая критика подрывает саму себя. Также и карнаповское «преодоление метафизики посредством логического анализа языка» (1931) направлено, скорее всего, против М. Хайдеггера, а не против метафизики вообще.
После «поворота» М. Хайдеггер разрабатывает критику метафизики в форме критики техники: метафизика как «судьба» западноевропейской философии определяет современную технику и науку. Исходя из этого, «преодоление» метафизики может «совершаться» лишь самим бытием. Человек может в лучшем случае подготавливать «пришествие» некоего свободного от метафизики образа истины бытия, в котором он (человек) «размышляет» о преодолевшем метафизику бытии.
После кульминации критики метафизики в логическом позитивизме наблюдается повсеместное возвращение к ней. В континентальной философии это обстоятельство находит отражение в бесчисленных и различных по своей направленности течениях; противоположным примером выступает постепенное возвращение к метафизике аналитической философии. Вначале смягчается критика: с введением лингвистического анализа, инициированного «Философскими исследованиями» Л. Витгенштейна, место борьбы с метафизикой занимает ее «терапия».
Витгенштейновский анализ языковых игр избегает скрытой метафизики, как это было в «Трактате», поскольку она отказывается от нормативности. Более систематично и с тенденцией к нормативизации действует Оксфордская школа обыденного языка Г. Райла (особ, в 1949)» который стремится решать классические проблемы метафизики через сведение их с помощью муровского метода анализа понятий к языковым и категориальным ошибкам (см. философия обыденного языка).
Отношение к метафизике меняется, когда У.В.О. Куайн (в 1951-1960) начинает рассматривать онтологические импликации естественных наук с позиции логического позитивизма. Так, он исследует обстоятельства, при которых ученый оговаривает существование предметов класса х, и считает необходимым существование лишь отдельных вещей или классов, но никаких других сущностей. П. Стросон создает в традиции лингвистического анализа «дескриптивную метафизику», пытающуюся, вслед за И. Кантом, провести систематический, пусть и описательный анализ всеобщих свойств понятийной схемы, с помощью которой мы говорим и мыслим о мире. Другие философы, напр. У. Селларс, обращаются к различным традициям и стремятся по-новому обсуждать помимо прочего и метафизические темы.
Хотя воззрения У.В.О. Куайна крайне антиметафизичны, а П. Стросон также весьма далек от метафизики в ее классическом смысле, они опосредованно пробуждают интерес к различным специальным метафизическим вопросам и вызывают продолжительные дискуссии, например, о сущностных качествах, универсалиях (номинализм) и возможных мирах. Из многочисленных работающих в этом направлении философов особенно часто отмечают усилия С. Крипке по восстановлению «респектабельности» метафизики.
В 1980-х годы слово берет поколение философов, которые не находятся под непосредственным влиянием логического позитивизма и поэтому отваживаются непредвзято обращаться к метафизике, составляя даже концепции общего характера. При этом оказывается затруднительным сохранение влиятельной куайновской чисто экс-тенсиональной концепции мира и научного знания вместе с его материалистическим монизмом. Д.К. Льюису это удается в рамках его концепции реализма возможных миров, но за счет несомненно метафизических спекуляций относительно истории метафизики. Другие авторы, вслед за Р. Чизомом, вновь принимают разные виды сущностей и сближаются с реализмом Повседневности, но вместе с тем все же вынуждены заново ставить многие проблемы классической метафизики. В обоих случаях можно говорить о возвращении метафизики.
В настоящее время вновь дискутируются все темы традиционной метафизики. Так, усилиями А. Плантинги и Р. Суинберна возрождается даже естественная теология, достигая и Европы (Р. Шпеман). Различия между аналитической и классической метафизики заключаются уже не в тематике и зачастую даже не в аргументах, но прежде всего в форме аргументации. Напряженная история метафизики в 20 веке доказывает ее необходимость. Ее острейшие критики сами нуждаются в метафизических предпосылках; идейные основания любого критикующего отвергаются другими как «метафизический остаток». Существенный вклад в реабилитацию метафизики вносит систематическое изучение трудов И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля (например, Дитером Хенрихом и О. Хеффе). При этом позитивистский идеал некоей свободной от метафизики науки обнаруживает свою иллюзорность: любая конкретная форма метафизики может быть отвергнута, но метафизика как таковая, как поиск изначальных принципов действительности остается незаменимой. Это подтверждается принятием классической метафизики именно представителями современной физики, например, Ф. фон Вайцзеккером. Поэтому кантовский вопрос о возможности метафизики уже относится только к ее научной форме, ибо ее невозможно избежать, по меньшей мере, в качестве природного дара человека: «та или иная метафизика была всегда, и навсегда останется».
Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова, при участии Т.А. Дмитриева. М., 2009, с. 27-29.
Литература:
Abel G., Salaquarda J. (Hg.) Krisis der Metaphysik. В., 1989; Henrich D., Horstmann R.-P. (Hg.) Metaphysik nach Kant? Stuttgarter Hegel-Kongrefi -1987. Stuttgart, 1988; Hoffe O. Kants Kritik der reinen Vernunft. Die Grundlegung der modernen Philosophie. Mtinchen, 2004; Kim J., Sosa E. (Ed.) Metaphysics. An Anthology. Maiden, 1999; Loux M. J. Metaphysics. L., 2002; Loux M. J., Zimmerman D. W. (Ed.) The Oxford Handbook of Metaphysics. Oxford, 2003; Strawson P. F. Analysis and Metaphysics. Oxford, 1992; Inwagen P. van. Metaphysics. Boulder, 2002.