Белое и черное духовенство (Тихомиров, 1975)

С утверждением христианства в городах Киевской Руси большое значение получило православное духовенство. В его рядах довольно резко различались два слоя: белое и черное духовенство, причем каждый из этих слоев имел свои специфические особенности и занимал особое положение в среде городского населения. Черное духовенство сильно было своей сплоченностью. Оно, собственно, и создавало из духовенства крупнейшую феодальную силу, в руках которой быстро сосредоточились мощные экономические средства и обширные земельные владения. Черное духовенство в лице своих высших представителей — игуменов и епископов — играло важную роль в политических событиях и в культурной жизни. Роль приходского духовенства была с внешней стороны скромнее. В действительности же именно приходское духовенство служило проводником церковных и политических идей, подвергаясь в свою очередь воздействию широких общественных кругов. Именно из этой среды исходили резкие выпады против высшего духовенства с его распущенностью, против бояр и ростовщиков, «погубляющих неповинные души». Именно к этим кругам населения относится тонкое замечание Энгельса о плебейской части духовенства: «Им как выходцам из бюргерства или плебса были достаточно близки условия жизни массы, и потому, несмотря на свое духовное звание, они разделяли настроения бюргеров и плебеев» 1. Впрочем, и в среде белого духовенства существовали резкие различия между богатыми и бедными попами, между попами и дьяконами, с одной стороны, причетниками — с другой, и т. д.

Чтобы правильно представить себе значение духовенства в русских городах, необходимо хотя бы приблизительно разрешить вопрос о его численности.

О количестве белого духовенства в Киеве дает некоторое понятие цифра в 600 («близь 6 сот») церквей на Горе и на Подоле, пострадавших от пожара 1124 года 2. Такая цифра кажется почти невероятной для одного города, но надо иметь

____

1. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 352.

2. Лаврентьевская летопись, стр. 278.

[64]

в виду, что в нее входят многочисленные монастырские и небольшие частные церкви, а также многочисленные престолы в приделах и т. д. Большинство князей, княгинь, бояр имели свои личные моленные — божницы. Иногда княгини постригались перед смертью в «своей» церкви. Может быть, дело обстояло так, что обилие церквей в Киеве породило легендарную цифру в несколько сот наподобие известного московского «сорока сороков». Во всяком случае количество киевских церквей надо исчислять не десятками, а сотнями.

В других больших русских городах количество церквей измерялось по крайней мере десятками. По случаю страшного пожара (1185 г.), когда погорел почти весь город, во Владимире-Залесском упоминаются 32 погоревшие церкви, а в 1227 г., когда сгорела половина города, — 27 церквей. Во время большого ростовского пожара сгорело 15 церквей, а в Ярославле такой же пожар уничтожил 17 храмов 3.

Эти цифры, конечно, дают неполное представление о количестве церквей в больших древнерусских городах и требуют поправки в сторону их увеличения. К тому же летописец, по-видимому, имеет в виду только приходские церкви в отличие от шестисот киевских, что и приводит к такой поразительной разнице в количестве церквей в Киеве и во Владимире-Залесском.

Каждая церковь представляла собой особое учреждение со своим штатом, гораздо более разнообразным, чем он был в России позднейшего времени. Причт состоял не только из священников с дьяконами, которые, впрочем, были далеко не при всех церквах, но и из церковных причетников. В «правиле законном» к числу церковных людей отнесены: поп, дьякон, попадья, поповичи, «кто в клиросе» (т. е. дьяки, пономари и пр.) и просфирня. Обо всех людях сказано: «То люди церковные, а богадельные». В церковном уставе Владимира Святославича находим то же перечисление, нос некоторыми добавлениями: поп, попадья, поповичи, дьякон, дьяконовая, проскурница и «кто в клиросе: пономарь, дияк и вси причетници церковнеи и дети их» 4. К этому следует добавить нищих, составлявших своего рода постоянный штат при многих церквах (вдовицы, калеки, хромцы, слепцы и пр.), а также некоторые категории постоянных или временно зависимых церковных людей (прощенники,

____

3. Там же, стр. 372, 427, 414, 423.

4. Новгородские летописи, стр. 478, 481.

[65]

задушные люди и пр.). Конечно, количество церковных людей при отдельных храмах сильно колебалось, но почти при каждом из них надо предполагать существование не-скольких дворов, населенных церковными людьми, которые составляли особую слободку. В целом церковные люди со всеми своими чадами и домочадцами составляли немалую долю населения русских городов, вероятно относительно гораздо большую, чем это обычно представляют. Косвенным образом о количестве церковных людей среди городского населения можно судить по любопытному свидетельству о сборах новгородского ополчения в 1148 г. Новгородцы решили мобилизовать на войну даже церковных дьяков, нареченных для служения в церкви, но еще не поставленных 5. Такое правило не имело бы никакого смысла, если бы непоставленные дьяки насчитывались единицами. Дей-ствительность знала не только непоставленных дьячков, но даже попов, погибших во время боя. Сарайский епископ Феогност запрашивал константинопольский патриарший собор: «Если поп на рати человека убьет, можно ли ему потом служити?» — и получил в ответ: «Не удержано есть святыми канонами» (т. е. не запрещено). Издатели вопросов Феогноста отмечают, что такой ответ встречается в древнейших и лучших списках и был первоначальным, тогда как позже на его место появляется: «Се удержано есть святыми канонами»  6. Как видим, Пересвет и Ослябя, сражавшиеся на Куликовом поле против татар, не были исключительным явлением в Древней Руси.

Церковный штат еще более увеличивался в зависимости от особых причин как светского, так и церковного характера. Например, церковь Ивана Предтечи на Опоках, служившая центром для объединения купцов-вощников в Новгороде, имела постоянный штат, состоявший по крайней мере из двух попов, одного дьякона, дьяка (дьячка) и сторожей. «Церковники святого Ивана» были видной духовной корпорацией, на обязанности которой лежало ежедневное отправление церковных служб («пети у святаго Ивана вселенная»). Вокруг подобной церкви должна была существовать небольшая слободка церковных людей и нищих — своеобразного, но почти обязательного дополнения к причту.

____

5.  «Агь же пойдем, и всяка душа; аче и дьяк, а гуменце ему прострижено, а не поставлен будеть, и тъи поидеть, а кто поставлен, ать бога молить» (Летопись по Ипатьевскому списку. СПб., 1871, стр. 258—260; далее — Ипатьевская летопись).

6. РИБ, т. VI, стр. 138 и примеч. 9.

[66]

Значение церкви и ее духовенства резко повышалось в зависимости от нахождения в ней какого-нибудь почитаемого предмета — иконы или мощей. Вера в чудеса была так типична для средневековья, что летописцы с большой искренностью пишут о великой «милости божией» или «прощении», которое получали больные и калеки от той или иной святыни, ибо болезнь считалась наказанием; она «прощалась» после горячих прошений и мольбы.

Нам известны некоторые из церквей в больших городах, которые имели особо почитаемые реликвии.

К церкви Бориса и Глеба в Вышгороде стекались нищие и калеки, сюда несли больных, которых вносили в церковь и клали у княжеских мощей.

Кроме церковного назначения большинство городских церквей, в особенности каменные церкви, служили во время пожаров, междоусобий и волнений местом хранения товаров и имущества. Горожане, привыкшие жить в деревянных домах, охотно затрачивали большие суммы на построение каменных церквей, служивших надежным убежищем от огня и грабежа.

В больших церквах создавался обычно «собор», состоявший из попов и дьяконов, служивший вечерни, заутрени и литургии, которые в таких соборах полагалось «по вся дни служити». Во главе собора стоял «старейшина», назначаемый епископом. В церкви Бориса и Глеба в Вышгороде «старейшиной-клириком» был поп Лазарь. Сын Лазаря, видимо, также готовился к духовной карьере и по ночам сидел у церкви сторожем по поручению отца.

Греческое слово «клир» (χληςος) — собрание церковников получило на Руси особое значение в применении к большим соборам, «клирошане» которых составляли церковное объединение с целями и задачами, напоминающими западноевропейские капитулы. Мысль о таком устройстве русских «крылосов» высказана была уже давно, впрочем без доказательств, в виде голого тезиса: «У епископов и митрополитов, согласно несомнительного свидетельства русских летописей, был особый клир, составлявший так называемый крылос, которому в латинской церкви соответствует капитул».

В епископских центрах соборы находились под непосредственным ведением епископа. Впрочем, соборы существовали и вдали от епископских кафедр, в таких городах, как Вышгород, Белгород, Боголюбове. Здесь «клирошане» также составляли сплоченное объединение во главе со стар-

[67]

шиной. Летописец однажды называет клирошан владимирской Успенской церкви «Луциною чадью», по имени их старейшины Луки.

Соборные церкви получали многочисленные привилегии и владения, делаясь центрами городского духовенства. Древнейшее известие о подобном пожаловании восходит к 996 г. Владимир Святославич дал Десятинной церкви от своего имения и от своих городов «десятую часть», или десятину. Позже Андрей Боголюбский пожаловал Успенскому собору во Владимире «слободы купленыя и з даньми, и села лучшая, и десятины в стадах своих, и торг десятый». Таким образом, собор владел слободами и селами на правах иммунитета («з даньми») и, кроме того, получал пошлины от каждого десятого торга. Наши источники содержат указание на «десятинные грады», принадлежавшие городским соборам. Десятинной церкви в Киеве принадлежал город Полонный с окружающими волостями, Успенскому собору во Владимире-на-Клязьме — город Гороховец 7.

При соборных церквах помещались библиотеки и состояли штаты писцов. Летопись упоминает о книгах, принадлежавших Успенскому собору во Владимире. Церковная казна хранилась на обширных хорах — «полатях» — и считалась не только церковным, но и общегородским до-стоянием. Владимирские горожане были крайне оскорблены, когда узнали, что их новые князья захватили золото и серебро Успенского собора и взяли себе ключи от соборной ризницы. Такой княжеский поступок рассматривался как доказательство того, что Ростиславичи нелояльны по отношению к владимирцам. Они вели себя как в завоеванной, а не в своей волости. В той же церкви в «тереме» хранились деньги, книги, церковные сосуды и драгоценные ткани. При взятии городов победители тотчас стремились ограбить церковь. Взяв Владимир-Волынский, поляки ломились в собор Богородицы и не успели его разграбить только потому, что соборные двери оказались крепкими и их не успели разбить до прибытия помощи.

Городские соборы в торговых городах имели, кроме того, особое, чисто светское значение — быть хранителями мер и весов, за точность которых по статье «о мерилах градских» должен был отвечать епископ. По Смоленскому договору с немцами, весовая капь находилась в соборе на

_____

7. Лаврентьевская летопись, стр. 330, 340.

[68]

горе. В Киеве Десятинная церковь, а в Новгороде — Софийский собор принимали участие в хранении весов и торговых мер.

Составляя заметную часть городского населения, белое духовенство имело значительное влияние в городах, особенно в зажиточных кругах населения. Это приводило к тому, что в рядах белого духовенства появлялся своеобразный тип духовника-потаковника, мирволившего своей пастве. В поучении одного новгородского владыки XII века (предположительно Ильи — Иоанна) указывается на попущения, в которых были повинны новгородские попы, например на обычай «ротиться», приносить присягу в церкви, притом нередко ложную. Однако этот обычай широко распространился и был материально выгоден для духовенства.

Близость белого духовенства к прихожанам при общей грубости нравов приводила к тому, что попы и причетники были постоянными участниками пиров и попоек. Даже строгий владыка не возражал в принципе против участия священников в пирах и угощениях мирян, его только воз-мущало чрезмерное пьянство и желание напоить во что бы то ни стало: «Видите ведь обычай в граде сем, насиливо пьють». О попойках с участием духовенства дает представление одно место Ипатьевской летописи о взятии Белгорода (в 1150 г.), где сидел в это время князь Борис Юрьевич. Враждебные войска появились под Белгородом в тот момент, когда Борис «пьяшеть» в сенях княжеского дворца с дружиною и белгородскими попами 8.

Названное нами поучение новгородского владыки вскрывает еще одну, чисто мирскую сторону деятельности белого духовенства, отрицательную с точки зрения церковных идеалов, но очень типичную для средневекового духовенства. Владыка решительно обрушивается на попов, занимающихся ростовщичеством: «еще слышу о попах, берущих резы» (проценты). С этим явлением он никак не хочет согласиться и заявляет о строгом наказании за такие проступки 9.

Постоянные филиппики церковных писателей, направленные против попов, чересчур занятых мирскими делами, оставались безрезультатными. Средневековая практика тре-

____

8. Ипатьевская л стопись, стр. 288.

9. «Да от сего дне останетеся того; кого ли уведеть, и кун лишу и в казни булеть от мене» (А. Павлов. Неизданный памятник русского церковного права XII века. СПб., 1890, стр. 15).

[69]

бовала от белого духовенства непрерывного участия в городской жизни. В конце XI века митрополит Иоанн II в своих канонических ответах даже узаконивал действительность, возмущавшую позже строгого новгородского архиерея. Митрополит писал, что священники, приходящие на мирские пиры, должны были благообразно и с благословением принимать им предлагаемое, уходя только в том случае, когда начинались пляски, игры, музыка, происходили ссоры и «соблазн велик». Тем не менее образ иерея-пьяницы неотступно стоял и перед глазами митрополита, требовавшего от священников «пьянства отлучаться» под угрозой низвержения из сана  10.

Картина множества храмов, рядом с которыми обязательно располагались церковные слободки, населенные попами, дьяконами, сторожами, просвирнями и нищими, становится типичной для древнерусских городов. Церковь представляла собой не только «молебницу», но и место отправления ряда публичных актов: принесения присяги (роты), объявлений от властей и т. д. Попы приглашались в свидетели («послухи») завещательных распоряжений. Духовенство порой вмешивалось в крупные политические события, отражая стремления горожан. Когда Мстислав Владимирович вздумал исполнить крестное целование, в дело вмешались андреевский игумен и собор киевских священников. Они приняли на себя грех клятвопреступления Мстислава. Тот уступил священникам, хотя «и плакася того вся дни живота своего» 11. Белое духовенство было важной составной частью городского населения, без учета которой наше представление о городах в Древней Руси было бы неполным.

Если белое духовенство вместе с остальными церковными людьми в какой-то мере примыкало к ремесленно- купеческой группе городского населения, то черное духовенство, или монашество, в основном составляло тот слой, который ярко окрашивал церковь в феодальные тона. Конечно, и здесь были свои градации и резкие различия — пропасть между простым монахом и епископом была неизмерима, но нельзя забывать того, что каждый монах являлся составной частью своего монастырского объединения, а монастыри ревниво охраняли свои права не только от посягательств светских властей, но и от самих епископов.

_____

10. РИБ, т. VI, стр. 8—9, 20.

11. Ипатьевская летопись, стр. 210,

[70]

Монашество на Руси появилось по крайней мере со времени крещения. Количество монастырей в XI—XIII вв., по очень неточным летописным сведениям, достигало 70. По исчислению Е. Голубинского, монастыри распределялись по городам следующим образом: в Новгороде было 17 монастырей, в Киеве — 17, во Владимире — 6, в Смо-ленске — 5, в Галиче — 5, в Чернигове — 3, в Полоцке — 3, в Ростове — 3, в Переяславле-Южном — 2, во Владимире-Волынском, в Переяславле-Залесском, Суздале, Муроме, Пскове, Старой Руссе, Нижнем Новгороде, Ярославле и Тьмутаракани — по одному 12. Насколько эти цифры неточны, видно из того, что в богатейшем Владимире-Волынском и Галиче показано только по одному монастырю, тогда как, по летописи, татары в 1237 году сожгли в маленькой Москве не один монастырь, а «монастыри». В самом Киеве кроме 17 названных монастырей существовали еще неизвестные монастыри за городом, на всполье. Фундаменты ряда каменных церквей найдены в окрестностях Галича. Можно предполагать, что эти фундаменты по преимуществу принадлежали монастырским церквам, поскольку каменные приходские храмы вне городских укреплений в Киевской Руси насчитывались единицами.

Монашество в этот первоначальный период истории русской церкви было тесно связано с городами.

Так, Голубинский в своей «Истории русской церкви» отмечает, что монастыри домонгольской Руси являлись в основном монастырями городскими. Только с конца XIV века в Северо-Восточной Руси начинается усиленная постройка монастырей в районах, более или менее отдаленных от городов. В XI—XIII столетиях монастыри еще жмутся к городу и к городским стенам. Одной из причин такой особенности того времени является, по-видимому, слабое распространение христианства. Двоеверие и язычество неохотно уступали место христианству, а постоянные феодальные войны угрожали безопасности монастырей, заброшенных в глубь малозаселенных территорий. Не только половцы, но и сами русские охотно грабили монастыри и церкви, о чем не один раз сообщается в летописях. Монастыри только тогда прочно оседают вне города, когда они становятся земельными собственниками, феодальными владетелями и с этого времени неудержимо гонятся за недвижимым

_____

12. Е. Голубинский. История русской церкви, т. I. М., 1904, стр. 746—763.

[71]

имуществом, порождая идеологию монастырского «стяжательства», несмотря на резкое противоречие этой доктрины монастырским обетам и уставам.

Количество монастырей стояло в прямой пропорции к размерам и экономическому благосостоянию города. В Киеве можно насчитать, как мы видели, 17 монастырей, из которых самым крупным была Киево-Печерская лавра, основанная около середины XI в. Большинство киевских монастырей было основано князьями и боярами. Таким сделался и Киево-Печерский монастырь, возникший в непосредственной близости к любимому княжескому селу Берестову. Основателя этого монастыря посетил князь Изяслав, после чего «уведан бысть всими великий Антоний и честим». Впрочем, тот же Изяслав, недовольный самостоятельной политикой печерских монахов, построил новый монастырь — св. Дмитрия  13.

Отдельные княжеские ветви уже в это время стремились обзавестись собственными монастырями. В 1070 году впервые упоминается о «монастыре Всеволожи на Выдобычи» 14. Новая обитель возникла недалеко от Печерского монастыря — возможно, в непосредственной близости к загородной резиденции Всеволода. Мономаховичи в XII в. имели свой монастырь св. Феодора. Они называли его отцовским — «отним», тогда как для Ольговичей «отним» был Кирилловский монастырь 15.

Женские монастыри в Киеве строились также представителями княжеского рода. В 1086 году Всеволод построил церковь св. Андрея, а при ней монастырь, в котором постриглась дочь Всеволода княжна Янка 16. Впоследствии этот монастырь по имени основательницы назывался Янциным. Успенский монастырь во Владимире-Залесском был создан великой княгиней Марией, женой Всеволода Большое Гнездо.

В XII веке среди основателей монастырей появляются знатные и богатые люди некняжеского рода. Кажется, подобные монастыри раньше всего возникли в Новгороде с его богатым боярством и купечеством, хотя первый большой новгородский монастырь (Юрьев) был все-таки княже-

____

13. Ипатьевская летопись, стр. 110, 112.

14. Там же, стр. 122.

15. Лаврентьевская летопись, стр. 324, 391.

16. Лаврентьевская летопись, стр. 199, примечание. Совокупивши черноризицы многи, пребываше с ними по манастырьскому чину» (Ипатьевская летопись, стр. 144).

[72]

ским. Его построил князь Мстислав Владимирович, воздвигнув в нем громадный собор. Почти одновременно с Юрьевым возник Антониев монастырь, основателем которого являлся, по-видимому, какой-то купец. В конце XII века был основан Хутынский монастырь сыном новгородского боярина — Алексеем Михайловичем.

Общее количество монахов в городах было очень неопределенно и не может быть установлено даже приблизительно, но все-таки можно сказать, не удаляясь от истины, что в таких городах, как Киев и Новгород, оно измерялось не десятками, а сотнями. В Печерском монастыре насчитывалось 180 «черноризцев» 17, не считая зависимых монастырских людей, работавших в хозяйстве. В смоленском Авраамиевом монастыре в XIII в. было 17 монахов.

Печерский патерик старается нарисовать нам картину полного равенства в монашеской общине, но действительность была чрезвычайно далека от этого идеала. Второй игумен Печерского монастыря, Стефан, вынужден был оставить монастырь, потому что иноки подняли против него «крамолу» и выгнали его из монастыря даже без имущества («тоща»). Образ недовольного и честолюбивого монаха мы встречаем в патерике: сегодня он кроток, а завтра «яр и зол», недолго сохраняет молчание, а потом снова ропщет на игумена.

Состав монастырской братии легче всего проследить по данным Печерского патерика. Об основателе монастыря, Антонии, сообщается только, что он был благочестивым мужем из города Любеча 18. Однако Антоний был не из числа простых людей, так как он совершил большое путешествие на Афон, а подобное путешествие требовало затраты крупных средств. Об игумене Феодосии мы знаем гораздо больше подробностей. Родители его принадлежали к знати города Курска. Феодосий ходил «с рабы своими на село делати с всякимь прилежаниемь». Знаменитейшим иноком Печерского монастыря был Никола Святоша, сын черниговского князя Давида Святославича. Еще при жизни игумена Феодосия в монастыре постригся боярин Варлаам, сын боярина Иоанна, «иже бе первый у князя в болярех». Тогда же постригся в монахи Ефрем, раньше он был «любим княземь и предержа у него вся». Черноризец Еразм обла-

_____

17. Патерик Киевского-Печерского монастыря, изд. Археографической комиссии. СПб., 1911, стр. 201 (далее — Печерский патерик).

18. Там же, стр. 57, 73, 11.

[73]

дал большим богатством, которое истратил на церковные украшения. Другой монах, Арефа, имел большое богатство в келье и отличался неимоверной скупостью. Моисей Угрин, трогательная и печальная история которого рассказана в патерике, был любимцем князя Бориса, убитого по приказанию Святополка. Исаакий Затворник происходил из Торопца. Он был до монашества богатым купцом. Наконец, Никон-черноризец был «от великих града» 19.

Даже эти немногочисленные сведения позволяют сделать вывод, что среди братии Печерского монастыря имелось значительное количество выходцев из богатых и знатных кругов. По крайней мере именно они стояли во главе монастыря и направляли его деятельность.

К такому же выводу приводят наблюдения над составом монашества новгородских монастырей. Основателем знаменитого Антониева монастыря был Антоний Римлянин. Название «Римлянин» едва ли обозначало действительное происхождение Антония и, возможно, появилось позже, но могло восходить и к древнему преданию. «Римской страной» в новгородских памятниках XII—XIII веков называли иногда вообще страны, где господствовало католичество. Так, в житии Александра Невского даже Биргер именуется королем «от части Римской». Одно можно сказать с достоверностью: Антоний был очень богатым человеком, так как в короткое время построил в основанном им монастыре громадный каменный собор и вслед за этим каменную трапезу. В духовной Антония имеется указание на самостоятельное происхождение монастыря, построенного без поддержки со стороны князя или епископа: «не приях и имения ото князя, ни от епискупа» 10. Основатель другого известного новгородского монастыря Варлаам был сыном новгородского боярина Михаила (Михаля). В миру Варлаам носил имя Алексы Михайловича.

При общей тенденции русских монастырей к привлечению в свои стены богатых иноков, которые могли бы обеспечить монастырь крупными вкладами, становится совершенно понятным ведущее значение аристократической верхушки среди остальной монастырской братии.

В Новгороде аристократическое монашество группировалось вокруг Хутынского монастыря, основатель которого Варлаам был товарищем детства другого знатного

_____

19. Там же, стр. 11, 17, 83, 23, 24, 86—87, 88, 102, 106, 128, 79.

20. Грамоты Великого Новгорода. М. — Л., 1949, стр. 160.

[74]

боярина — Добрыни Ядрейковича («сверстник его»). Добрыня был не только богатым и знатным, но и очень образованным человеком, описавшим хождение в Царьград. Незадолго до разорения Константинополя крестоносцами, в 1204 году, он посетил этот город. Позже Добрыня постригся в монахи на Хутыне под именем Антония и впоследствии сделался новгородским архиепископом. В том же монастыре постригся Прокша Малышевич, в иночестве Порфирий, со своим братом Федором. Сын Прокши новгородский тысяцкий Вячеслав также постригся в Хутынском монастыре 21. В начале XIII века этот монастырь играл роль проводника интересов крупного боярства. Из хутынских иноков вышел Арсений, дважды нареченный в архиепископы Новгорода и вызывавший против себя яростную ненависть «простой чади».

Тесные связи чернецов с аристократическими кругами обнаруживаются во многих монастырях. Игумен Стефан, изгнанный из Печерского монастыря, нашел тотчас поддержку у многих бояр, которые «подавали ему от имений своих, что нужно ему на потребу и на иные дела» 22.

Патерик рассказывает о помощи Печерскому монастырю со стороны некоторых «христолюбцев». Корчаги с вином и маслом, возы с хлебом, сыром, рыбой, горохом, пшеном и бочками меда, посланные знатными и богатыми людьми, нередко въезжали в монастырские ворота. Русское монашество носило столь же аристократический характер, как и монашество средневековой католической Европы, а вовсе не являлось приютом аскетов, искавших уединения вдали от мира.

Состав чернеческой верхушки, в которой столь большую роль играли аристократические круги, создавал из монастырей постоянный источник, пополнявший ряды высшей церковной иерархии. Один из постриженников Печерского монастыря в начале XIII века с гордостью уверял, что «от того Печерьского монастыря пречистые богоматере многие епископы поставлени быша». По его, несомненно, неполному списку, из числа печерских чернецов вышло 15 епископов, и это за относительно короткое время в полтора-два столетия. В их число входят такие знаменитые деятели, как митрополит Илларион, переяславский епископ Ефрем,

____

21. В. О. Ключевский. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871, стр. 59—61.

22. Печерский патерик, стр. 57.

[75]

ростовские епископы Леонтий и Исайя, новгородский Ни-фонт и черниговский Феоктист 23. Между тем занятие епископской кафедры в Древней Руси было связано с большими расходами, доходившими иной раз до 100 гривен серебра. Поэтому так много упреков против «самолюбцев», ищущих славы «от человека, а не от бога», слышится в древнерусской церковной литературе. Тема же о поставлении в духовный сан «на мзде», о так называемой симонии, не сходит со страниц древних рукописей.

Монастыри рано начали стремиться к накапливанию недвижимых богатств. Киево-Печерский монастырь обладал населенными селами и деревнями уже при жизни его основателя Феодосия. В монастырских имениях имелась администрация в лице тиунов и слуг, как это с ясностью вытекает из слов Печерского патерика о распоряжениях Феодосия перед смертью: «Тогда же повелел собрать братию всю и тех, кто был в селах или на иную какую потребу отошли, и, всех созвав, начал наставлять служителей, и приставников, и слуг, как пребывать каждому в порученной ему службе» 24.

Монахи занимались некоторыми ремеслами и довольно успешно конкурировали на рынке с местными ремесленниками. В Киево-Печерском монастыре среди монашества находим некоторое количество монахов-ремесленников. Постоянным занятием монахов являлась переписка книг. Патерик отмечает черноризца Иллариона, который был «книгам хитр писати». Славились иконописец Алимпий, научившийся своему художеству от греческих мастеров, врач Агапит и пр.

Однако основное богатство монастырей уже в это время складывалось из земельных и денежных вкладов. Требование денежных вкладов при пострижении в монастырь утвердилось в монастырской практике, кажется, со времени самого появления монашества на Руси. Нестор с большой наивностью повествует о скитаниях юного Феодосия по киевским монастырям. Желая постричься, Феодосий ходил по монастырям и просил принять его в число братии. Монахи же, видя перед собой плохо одетого юношу и считая его простолюдином, не хотели принять неофита 25.

В XII веке крупные монастыри, как правило, владели земельными имуществами. Типичное монастырское село изоб-

____

23. Там же, стр. 75- 76.

24. Там же, стр. 52—53.

25. Там же, стр. 20.

[76]

ражено во вкладной Варлаама Хутынского, бесспорном подлинном памятнике конца XII — начала XIII века Варлаам передает своему монастырю «землю и огород, и ловища рыбная и гоголиная, и пожни». На хутынской земле находилось два селения. В одном из них жил отрок с женою, Волос, девка Феврония с двумя племянниками и Недачь. В этом же селе было 6 коней и 1 корова. Другое село, с церковью Георгия, находилось на Слуднице 26. Князья дарили монастырям села и целые волости «с данию, и вирами, и с продажами» 27.

Некоторые монастыри начали распространять свои владения уже за пределами своих городов и даже княжеств, создавали свои дворы и церкви-филиалы. Киево-Печерскому монастырю, например, принадлежал двор в Суздале. Составители указателя к Ипатьевской летописи напрасно считают этот двор принадлежащим какому-то Печерскому монастырю в Суздале, тогда как речь идет именно о Киево-Печерском монастыре, которому был дан двор «и с селы» суздальским епископом Ефремом, киево-печерским постриженником.

Громадный земельный и денежный вклад, поступивший в Киево-Печерский монастырь в XII в., отмечается в ле-тописи по случаю смерти вдовы Глеба Всеславича. Уже отец княгини Ярополк Изяславич, умерший в 1087 г., подарил в Печерский монастырь волости Небльскую, Де- ревскую и Лучьскую «и около Киева». Сам Глеб вместе с княгиней еще при своей жизни пожертвовал в монастырь 600 гривен серебра и 50 гривен золота. После его смерти княгиня дала еще 100 гривен серебра, завещав после своей смерти монастырю 5 сел «и с челядью и все, даже до повоя» (головного женского убора) 28.

Порой между монастырями разгоралось соперничество за обладание какой-либо церковью или святыней. Летописец с осуждением говорит о печерских монахах, оттягавших в свою пользу церковь Дмитрия «с грехом великим и неправо»

Крупное влияние, какое оказывало монашество на различные общественные круги, в немалой степени держалось на значении монастырей как центров письменности и образования. Более или менее богатый древнерусский монастырь обычно имел хорошую библиотеку. Здесь вырабатывались

_____

26. Грамоты Великого Новгорода, стр. 161—162.

27. Там же, стр. 140.

28. Ипатьевская летопись, стр. 166, 338.

29. Лаврентьевская летопись, стр. 284.

[77]

определенные навыки писцов, трудившихся над перепиской книг, здесь создавались литературные памятники, подобные житиям святых, сказаниям и летописям. Письменность в Древней Руси, конечно, не являлась исключительным уделом духовенства, но самый процесс писания книг был трудоемким, требовал особого внимания и большой затраты времени. К тому же материалы для письма (пергамент, чернила, краски) стоили слишком дорого, чтобы письменность могла распространяться среди широких масс. Поэтому переписка книг и составление литературных памятников в значительной мере лежали на плечах духовенства, и в первую очередь чернецов. В этом отношении особенно было велико значение Киево-Печерского монастыря, выдвинувшего из своей среды несколько литературных талантов. Уже основателю этого монастыря Феодосию приписывается составление некоторых поучений и слов, сохранившихся в рукописях. Учеником Феодосия называет себя Нестор, которого древняя традиция прозвала «летописцем» и с именем которого связан величайший исторический труд Киевской Руси — «Повесть временных лет». В начале XIII веке из стен Печерского монастыря выходят епископ Симон Владимирский и чернец Поликарп, сочинения которых вошли в состав Печерского патерика. Можно говорить о целой литературной школе, возникшей в Печерском монастыре и мощно повлиявшей на литературу Киевской Руси.

В Киеве существовал и другой литературный центр — Выдубицкий монастырь, пытавшийся проявить самостоятельную деятельность в XII в. Игумен Сильвестр не без успеха переработал «Повесть временных лет», составленную в Печерском монастыре, и тем обессмертил свое имя в глазах потомства, уже в XVI веке называвшего его Сильвестром Великим. Литературная традиция держалась в Выдубицком монастыре по крайней мере до начала XIII в., как показывает наивное, но любопытное «Слово о создании каменной стены», подведенной под церковь св. Михаила в Выдубицком монастыре 30.

Такие же литературные силы сосредоточивались в других монастырях. Крупнейшим культурным центром в Нов-городе являлся Юрьев монастырь. Представителем новгородской учености был монах Кирик, прославившийся своим вопрошанием и пасхальными вычислениями. Хутынский монастырь выдвинул Антония, составившего описание сво-

____

30. Ипатьевская летопись, стр. 474 и далее.

[78]

его путешествия в Царьград. Под Смоленском находился Зарубский монастырь, получивший в XII в. также некоторое литературное значение. Отсюда вышел известный Климент Смолятич.

Многие летописные записи, дошедшие до нас, были составлены монахами. Участие монахов в летописании было явлением столь распространенным, что большое количество известий и рассказов, помещенных в летописях, сохранило церковную, я бы сказал, монашескую окраску, особенно сильную в известиях второй половины XII века, внесенных в Лаврентьевскую летопись.

При монастырях создавались библиотеки и специальные штаты писцов. В соборе Киево-Печерского монастыря хранились греческие книги, привезенные туда, по преданию, архитекторами, строившими этот замечательный памятник XI века. Греческие книги помещались «на полатях», на хорах, служивших местом для монастырского книгохранилища. Относительно богатую монастырскую библиотеку заставляет предполагать житие Авраамия Смоленского.

Конечно, древнерусский монастырь не жил изолированной жизнью от городского населения. С поразительной силой рисуется нам образ монаха, всецело поглощенного мирской суетой, в «Слове Даниила Заточника». «Многие, — пишет он, — отойдя от мира в иночество, вновь возвращаются на мирское житие, точно пес на свою блевотину, и на мирское хождение; обходят села и домы славных мира сего, как псы ласкосердые. Где свадьбы и пиры, тут чернцы, и черници, и беззаконие: имеет на себе ангельский образ, а развратный нрав; святительский на себе имеет сан, а обычаем похабен» . Обвинения монахов в жадности и стремлении к почестям и богатству столь общеизвестны, что на них нет нужды долго останавливаться. Однако эти слова и поучения проповедников имеют для нас ту несомненную ценность, что позволяют судить о тесной связи монашества с городским населением. Этим объясняется такая обстоятельная осведомленность летописцев о городских событиях. Мирские интересы нередко странно сочетаются с типично иноческими рассуждениями и цитатами йз церковных книг. В свою очередь монастырские споры находили живой отклик у горожан, как об этом мы узнаем из жития Авраамия Смоленского. Фигура монаха в черной рясе нередко мелькала на площа-

_____

31. «Слово Даниила Заточника». Подгот. к печати Н. И. Зарубин. Л., 1932, стр. 70.

[79]

дях и улицах, а сами монастыри со своими каменными церквами резко выделялись среди деревянных построек горожан.

При монастырях уже в это время находились слободки, населенные зависимыми людьми. Тут были самые различные категории зависимых людей, положение которых мало чем отличалось от крепостных. Среди них найдем «прощенников» и «задушных людей». Не входя в обсуждение, что собой представляли эти люди, вернее, каким образом они попали в феодальную зависимость от церковников 32, отметим здесь только следующее: по словам Даля, «задушьем» называлось подаяние за усопшего, «прощенниками» звали излечившихся людей, которые оставались при монастырях и церквах, как бы отрабатывая свое излечение. В монастырских слободках жили и просто холопы, и крепостные люди, как это видим из вкладной Варлаама Хутынского конца XII или начала XIII столетия. Феодальный облик древнерусских церквей и монастырей создавал из них настоящие твердыни. Средневековый «дом» киевской или новгородской Софии был своего рода феодальным государством.

____

32. См. Б. Д. Греков. Киевская Русь. М., 1953, стр. 255—257.

[80]

Цитируется по изд.: Религия и церковь в истории России (Советские историки о православной церкви в России). М., 1975, с. 64-80.