Буржуазия [во Франции XVI века]

Мастерская ювелира. Гравюра Этьена Делона

Развитие городов и промышленности, появление элементов капиталистического хозяйства, начальные стадии пролетаризации непосредственных производителей — все это выдвигает значение нового общественного класса — буржуазии, который начинает складываться именно в XVI в. В предшествующий период, представляя еще сословие горожан, связанных с феодальным ремеслом и средневековой торговлей, эта буржуазия помогла французским королям объединить Францию, и за это королевская власть, усилившись, расправилась с вольностями и суверенностью городов, превратив их, так же как и аристократию, в своих послушных подданных. Но если абсолютная монархия, создавшаяся в XVI в., возникла в связи с ослаблением враждовавших между собой феодальных классов — аристократии и городов, то это обстоятельство «позволило городам променять свое средневековое местное самоуправление на всеобщее господство буржуазии и публичную власть гражданского общества» 3. Это значило, что буржуазия начинала превращаться в класс в национальных границах объединенного государства. Ее положение и ее роль находились в непосредственной зависимости от состояния торговли и промышленности, от степени развития капиталистического хозяйства в стране, т. е. зависели от конкретных условий французского хозяйства XVI в.

Перемещение центра торговли со Средиземного моря на Атлантический океан имело для Франции вначале меньшее значение, чем для Испании, Португалии и Нидерландов, и тем более — для Англии. Но все же общее экономическое оживление на побережье Атлантики коснулось и Франции. Хотя Франция не имела на первых порах непосредственного доступа во вновь открытые страны,

__________

8 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 10, стр. 432.

[160]

общее расширение торговли усилило ее коммерческие связи со странами, расположенными на берегу океана,— с Испанией, Нидерландами и Англией — и подняло значение ее западных портов. Дальнейшее развитие получила также торговля на Средиземном море с Левантом через Марсель и торговля с Италией, потерявшая, впрочем, во второй половине XVI в. свое значение в связи с хозяйственным упадком в Италии.

Большую роль играла и сухопутная торговля. Лион с его ярмарками, полученными от королей привилегиями сделался в XVI в. одним из центров европейской торговли и важнейшим международным денежным рынком. Здесь заключались государственные займы и совершались крупнейшие финансовые и кредитные операции, особенно в связи с тем, что создавшиеся в конце XV в. крупные европейские державы с их большими наемными армиями нуждались в * значительных денежных средствах и постоянно искали кредита у тогдашних капиталистов, особенно у итальянцев и немцев.

Донесения венецианских послов, дающие обильный и интересный материал о хозяйственном положении Франции в XVI в., склонны пожалуй, несколько преувеличивать благосостояние страны и размеры ее торговли и промышленности. Марино Кавалли отмечает разнообразие, прекрасное качество и изобилие французской продукции. Франция экспортирует хлеб в Испанию, Португалию, Англию и даже Швейцарию и Геную, когда это позволяют цены на хлеб и королевские ордонансы. Бордосские, бургундские и орлеанские вина, а также фрукты идут в Англию, Шотландию, Лотарингию и Швейцарию. Во Франции производится, много шерсти (правда, грубой), распространено производство льняных и шерстяных тканей (Пуату, Бретань, Нижний Мэн), и вывоз их идет в Испанию, Италию, варварийские страны (северное побережье Африки) и даже в Англию. Во Франции много леса (дуб, бук). Леса занимают по подсчетам Кавалли шестую часть страны, но лес стоит дорого, так как почти все леса принадлежат королю, устанавливающему монопольные цены. Что касается металлов, то добывается только железо, все остальные покупаются за границей. Во Франции много соли, и ее вывозят в другие страны, особенно в Англию. Гораздо подробнее наши сведения относительно ввоза. Тот же Марино Кавалли подробно рассказывает об импорте во Францию *.

____

* N. Тommaseo. Relations des ambassadeurs venitiens SUT les affaires de France au XVI siecle. Marino Cavalli, v. 2. Paris, 1838, p. 254; см. также: [С. Haton\. Memoires de Claude Haton, contenant le recit des evenements accomplis de 1553 a 1582, principalement dans la Champagne et la Brie, риЬНёв par F. Bour- quelot. Paris, 1857, у. I, p. 112, 113. 6

[161]

Большое значение имеет также найденный в конце XIX в. анонимный мемуар о торговле Франции в середине XVI в. «Le Commerce d’importation en France au milieu de 16 s.». Ввоз во Францию идет из Верхней и Нижней Германии, Португалии, Италии. Леванта и Англии. В- Нижней Германии (Фландрия и район Нижнего Рейна), жалуется автор этого мемуара, Антверпен за последние 40 лет «поглотил все почти торговые города и привлек к себе всю торговлю. Это обстоятельство наносит великий ущерб производству и торговле Франции. Антверпен захватил даже торговлю шелком-сырцом, который предназначается для французских мастеров, и напрасно правительство пыталось помешать этой торговле через Фландрию...» *.

Из Германии в собственном смысле Франция ввозит металлы, оружие, шерсть, мясо, полотно, материи, ковры, пряности, рыбу, ветчину, сыр, лошадей. В Италии и Леванте она закупает преимущественно предметы роскоши и материи: шелк, хрусталь, ювелирные изделия и оружие. Англия снабжает Францию оловом, серебром, золотом, свинцом, кожей, шерстью и рыбой. Испания платит за французский хлеб золотыми монетами, которые затем перечеканиваются в экю. Португалия — главный посредник в торговле с вновь открытыми странами. Отсюда идут пряности, благовония, драгоценные бразильские породы дерева, аптекарские товары, драгоценные камни.

В связи с возросшими потребностями высших классов, особенно со времени итальянских войн, которые «открыли» французскому дворянству богатую и культурную жизнь итальянской буржуазии, во Франции появляются и быстро развиваются новые отрасли промышленности, главным образом производство предметов роскоши: шелка, атласа, бархата, серебряной и золотой парчи, изящного стекла, эмали и фаянсовых изделий, развивается ювелирное дело.

В XVI в. во Франции так же, как и в других странах, большие капиталы постепенно проникают в сферу производства. Сначала владельцы капиталов организуют сбыт, затем прибирают к рукам и само производство, мобилизуют домашнюю промышленность, создают зачаточные формы рассеянной мануфактуры. Но в целом французская промышленность покоится еще на старом феодальном фундаменте мелкого ремесленного производства в той его стадии, в которой оно начинает разлагаться под влиянием возникающих капиталистических отношений. Развитие капиталистических отношений отражается в сфере ремесла и цеховой промыш-

_____

*Цит. по: E. Lavisse. Histoire de France depuis les origins iusqu’a  la Revolution. Paris, 1911, v. V, 1er part 270.

[162]

ленности. Цех превращается в замкнутую привилегированную корпорацию мастеров, покупающих у правительства звание мастера и передающих это звание по наследству. Подмастерья и ученики становятся почти пролетариями, продающими свою рабочую силу.

Не случайно поэтому, что как раз в начале XVI в. мы встречаем первые упоминания о товариществах подмастерьев, о так называемых компаньоннажах. Эти организации существовали и раньше, в качестве союзов взаимопомощи. Но в связи с перерождением цеха, в связи с тем, что во Франции неорганизованная в цехи промышленность имела не меньшее, если не большее значение, чем промышленность цеховая, и последнее обстоятельство облегчало проникновение капиталистической эксплуатации,— одним словом, в связи с начавшимся процессом перерождения подмастерья в рабочего, эти компаньоннажи превращаются из общества взаимопомощи в боевые организации подмастерьев, веду-

[163]

щих борьбу с мастерами за улучшение своего экономического положения.

Правительство сразу стало на сторону мастера-хозяина и начало запрещать компаньоннажи. Однако, перестав быть легальными, они продолжали существовать и сделались органами стачечного движения, начало которому положил XVI в. Первые большие стачки подмастерьев имели место в той отрасли промышленности, которая, получив свое начало только на исходе XV в., сразу же была организована на капиталистических началах,— книгопечатном деле.

 

* * *

Изобретение Гутенберга проникло во Францию в 1470 г. Первый ручной книгопечатный станок был установлен в подвале Сорбонны тремя немецкими рабочими, выпустившими за первые три года двадцать три книги. В 1474 г. они получили права французского гражданства и на следующий год издали первую библию. В 1487 г. Пьер де Руже издал в двух томах. «Мать историй» — самую красивую иллюстрированную книгу XV в. В Лионе, который скоро стал центром французских книгопечатен, первая книга появилась в 1473 г. В конце XV в. свыше сорока французских городов выпустили свои первые книги. В книгопечатание вкладывались большие капиталы. Издание библии в семи томах с толкованием обошлось ее издателю в 60 тыс. ливров.

Вполне понятно, что печатное дело стало полем особенно острых столкновений хозяев с подмастерьями. В 1539 г. в Лионе, «где находились самые прекрасные печатни этого королевства, а может быть, и всего христианского мира», внезапно типографские подмастерья бросили работу. Этой стачке предшествовало, по-видимому, соглашение подмастерьев, или, как тогда говорили «монополия». Результатом соглашения было учреждение товарищества подмастерьев — компаньоннажа. Последний объявил стачку («трик»). Королевский прокурор обвинял забастовщиков в том, что они «избили прево и сержантов вплоть до увечья и пролития крови». Они «выступили со знаменами и флагами большими отрядами в полном порядке и под командой своих капитанов, лейтенантов и т. д.» *. Требования стачечников заключались в следующем: увеличение заработной платы, уменьшение числа учеников, обесценивавших труд подмастерьев. Мастера, в свою оче-

_____

* H. Hauser. Ouvriers du temps passe (XV – XVI siecles), Paris, 1899, p. 197 et suiv: см. Также E. Coornaert. Les compagnonnages en France du moyen age a nos jours, Paris, 1947; Idem. Les corporations en France avant 1789. Paris, 1951.

[164]

Типография. Миниатюра из «Королевских песен области Руана». XVI в.

редь, жаловались на то, что подмастерья бросают работу «иногда по самому ничтожному поводу»: свадьба, крестины, похороны

Борьба шла три месяца. Подмастерья начали голодать. Начала нажимать и администрация. Сенешал лишил забастовщиков права коалиции и постановил, что подмастерья не могут оставлять работу под страхом уплаты штрафа за прогульные дни. Хозяева должны лучше кормить подмастерьев, но мастера имеют право набирать учеников, сколько им заблагорассудится. Это была победа хозяев. Подмастерья не успокоились и стали жаловаться дальше. Дело дошло до самого короля, и в результате был издан ордонанс 1539 г., который объявлял подмастерьев бунтовщиками

[165]

и запрещал коалиции подмастерьев по всей Франции. Сенешалу дано было право осуждать подмастерьев не только на тюремное заключение и ссылку, но вплоть до пыток и смерти. Не дремали и подмастерья. Они добились судебного решения, запрещающего ученикам работать в некоторые праздничные дни. Тогда раздосадованные мастера постановили эмигрировать в город Вьенн. В Лионе началось настоящее смятение. Муниципальные власти отправили в Париж делегацию и добились для хозяев права иметь неограниченное количество учеников. Это было уже в 1541 г.

Почти одновременно с лионскими забастовали и парижские типографщики-подмастерья. Но и здесь хозяева одержали победу и потребовали для себя тех же прав, что и в Лионе. Король 28 декабря 1541 г. издал эдикт, направленный против подмастерьев. Последних обвиняли в том, что «они собираются целыми бандами, чтобы принудить мастеров-печатников давать им более высокую заработную плату и более обильные харчи, чем таковые им предоставляются согласно старинному обычаю» 1. Король одновременно давал мастерам право увольнять подмастерьев и устанавливал продолжительность рабочего дня с 5 часов утра до 8 часов вечера (15 часов!).

Еще долго не могли успокоиться парижские и лионские подмастерья. Но общие условия XVI в. были, говорит историк труда и заработной платы во Франции Озе, для них. неблагоприятны. Единственно, что могло сделать правительство — это понизить цену на хлеб путем запрета его вывоза не только за границу, но и из одной провинции в другую. Однако эта мера не столько облегчала положение подмастерьев, сколько обогащала хозяев за счет производителя хлеба — французского крестьянина.

Движение подмастерьев все же было очень далеко от форм, свойственных движениям пролетариата в развитом капиталистическом обществе. В полном соответствии с корпоративным мелкоцеховым духом эти товарищества не обнаружили, да и не могли обнаружить понимания солидарности всех подмастерьев независимо от отрасли производства, к которой они принадлежали. Их крупные союзы, раскидывавшие свои учреждения часто по всей Франции, враждовали между собой, и шумные потасовки и драки разных союзов в каком-либо маленьком городке — обычное явление в жизни подмастерьев старой Франции. Протоколы и дознания, производившиеся по поводу таких стычек,— обширный источник, откуда мы черпаем наши, в общем довольно скудные сведения о положении подмастерьев и о внутренней жизни компаньоннажей.

_____

* H. Hauser. Ouvriers du temps passe, p. 196-197.

[166]

* * *

Хотя развитие капиталистического хозяйства и буржуазного общества происходит в сфере промышленности и производства, но процесс первоначального накопления знает и иные сферы деятельности буржуазии, которые ускоряют ее развитие и способствуют созданию крупных состояний. Таковы колониальный грабеж, эксплуатация буржуазией государственных финансов, появление и рост государственного долга. В этом отношении развитие французской буржуазии имело свои особенности, не проявившиеся в других странах так ярко, как во Франции.

Средневековое сословие горожан, в XVI в. начинавшее складываться в буржуазию, давно уже принимало участие в управлении государством в качестве бюрократии. Знаменитые легисты третьей династии (Капетингов и Валуа) были скромного и обычно не дворянского происхождения. Усложнение государственного аппарата с ростом территории и усилением королевской власти способствовало умножению этого слоя буржуазной по происхождению бюрократии. Часть ее, занимая высшие должности в суде и администрации, получила от короля дворянское звание, но в XVI в. она еще не была признана равноправной настоящему дворянству, «дворянству шпаги», которому приличествовала лишь военная или духовная карьера.

Бюрократия эта все же выделялась из остальной буржуазии, как привилегированная ее часть, и буржуа всегда стремились во Франции, скопив капитал, занять какое-либо чиновное местечко, полагая, что получать жалованье и возможные «безгрешные» доходы куда как спокойнее, чем рисковать своим благосостоянием в торговле и промышленности. Должности свои они покупали у правительства, и жалование было своего рода процентом на капитал, затраченный на покупку.

Эта тяга французской буржуазии к теплым местечкам использовалась дворянским государством, которое смотрело на продажу должностей, как на своего рода внутренний заем, и создавало часто огромное количество совершенно ненужных чиновников, плодило бюрократию и тем привлекало на свою сторону и делало себе послушными верхи горожан, поставлявшие раньше кадры муниципальных учреждений. Указанное явление — чрезвычайно важная черта социального строя Франции и своеобразного развития ее буржуазии. Ее собратья по классу в Англии, встретившись с сильным местным самоуправлением, находившимся в руках местного дворянства-джентри, не могли и мечтать о чем-либо подобном.

«...Сразу же,— говорит Маркс,— по крайней мере с момента возвышения городов, французская буржуазия становится особенно

[167]

 влиятельной благодаря тому, что организуется в виде парламентов, бюрократий и т. д., а не так, как в Англии, благодаря одной торговле и промышленности. Это, безусловно, характерно даже и для современной Франции» *.

Тяжелые последствия имела принятая абсолютизмом система государственного хозяйства. Почти все косвенные налоги сдавались на откуп компаниям капиталистов, прямые налоги в случае нужды — а дефицит был постоянным состоянием французских финансов — закладывались под громадные проценты на несколько лет вперед. Эти компании «финансистов» получали, таким образом, право, пользуясь аппаратом государственного принуждения, выколачивать у населения суммы, иногда во много раз превышавшие размеры откупа.

Таким путем составлялись крупнейшие состояния французской буржуазии XVI—XVIII вв.

Неслыханные барыши и беспощадные вымогательства этих «пиявок и губок», как называл их впоследствии Ришелье, вызывали постоянные возмущения и негодование в обществе, а порой Даже и у ко всему привычного французского правительства. Начинались суды и конфискации имущества у зарвавшихся дельцов, тюрьмы, ссылки и эшафоты, но система продолжала существовать. Деньги были нужны, и правительство, едва расправившись с одной бандой наживал, принуждено было обращаться к другой. Это был самый наглый и почти узаконенный грабеж народного достояния. В этом отношении «финансисты» полностью солидаризировались с верхами дворянства. Впрочем, придворные не гнушались принимать и непосредственное участие в грабеже, осуществляемом откупщиками, получали от них деньги и подарки за высокое покровительство и потом принимали непосредственное участие в делах финансистов.

Французская буржуазия, таким образом, уже в это время начинала играть роль ростовщика, наживавшего колоссальные капиталы на податной системе дворянского государства. Это обстоятельство обусловило одну чреватую последствиями черту в характере французской буржуазии — мешало развиться духу предприимчивости. Французский капитал, наживавшийся на эксплуатации государственной податной системы, оказался слишком вялым и в промышленной деятельности, и во внешней (особенно в колониальной) политике, по сравнению с капиталом английским и голландским. Ему незачем было пускаться в далекие опасные предприятия за морем, рисковать в торговле и промышленности. Спокойно сидя дома, он мог пожинать плоды безмерного трудолюбия мужика и получать такие барыши, какие и не снились англичанам

____

*К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. т. 28, стр. 322.

[168]

со всеми их отважными колониальными предприятиями. Многочисленное и трудолюбивое французское крестьянство было для ростовщического капитала лучшей из колоний *. Но, разумеется, и во Франции развивалось промышленное предпринимательство, хотя и в меньших размерах, чем в Англии.

_____

* См. А.Д. Люблинская. Французский абсолютизм в первой трети XVII в. М.-Л., 1965 (особенно глава «Финансисты и абсолютная монархия»).

[169]

Цитируется по изд.: История Франции. (отв. ред. А.З. Манфред). В трех томах. Том 1. М., 1972, с. 160-169.

Понятие: