Логическая мысль

ЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ. Логическая мысль в России стала интенсивно развиваться несколько позже, чем на Западе, дав тем не менее образцы новаторства во многих сферах логики. С X века, когда на Руси появились сочинения, содержащие логические знания (перевод 1-й части «Источника знания» Иоанна Дамаскина, называемой «Диалектика» и излагающей некоторые идеи Аристотеля, следуя комментариям Порфирия), и до 2-й половины XIX века логика в России была преимущественно учебным предметом в системе других философских дисциплин. О ее развитии можно говорить главным образом в смысле поиска более удачных дидактических приемов. Жидовствующие (так называли группу еретиков, поселившихся в Новгороде в 1470 году) принесли с собой знания основных понятий логики в изложении М. Маймонида (1135-1204) и в переводах аль-Газали и аль-Фараби. Курбский рассматривал «внешнюю философию», включавшую начала логики, как необходимый элемент христианского образования. Им было переведено сочинение Иоганна Спенгенберга «О силлогизме», где излагались начала логического учения. С созданием Еллинско-греческой (позднее Славяно-греко-латинской) академии в 1685-1687 годы логическое образование стало приобретать регулярный характер. Софроний Лихуд, один из основателей академии, преподавал учение Аристотеля и его логику на основании комментариев аль-Фараби. В 1690-е годы логика читается Стефаном Яворским в Киево-Могилянской академии. В университете при Петербургской академии наук (1725) была открыта кафедра логики и метафизики, которую занимал Г.-Б. Бильфингер, Л. Эйлер затрагивал вопросы учения о суждении и силлогизме в «Письмах к германской принцессе о различных предметах физики и философии». Сами «Письма», были написаны им еще в период пребывания в Берлине (1761), но труд вышел в свет, когда он вновь был в российской столице (русский перевод осуществлен в 1796 году). Первым профессором Московского университета по кафедре логики, метафизики и практической философии был И.-Г. Форманн; после него в 1765 году кафедру занял Д. С. Аничков, издавший в 1770 году труд «Слово о свойствах познания человеческого и о средствах, предохраняющих смертного от разных заблуждений». Ломоносов касался логических вопросов в «Кратком руководстве к риторике» (1744) и в «Кратком руководстве к красноречию» (1748). Во 2-й половине XVIII века в России все активнее стали издаваться учебники по логике (Макарий П. Логика феоретическая, собранная из разных авторов и удобным порядком расположенная. М., 1759; Козельский Я. П. Философские предложения. Спб., 1768; Болотов А. Т. Детская логика, сочиненная для употребления российского юношества. М., 1787; Мочульский И. Логика и риторика для дворян. Словеснословие и песнопение, то есть грамматика, риторика и поэзия в кратких правилах и при-мерах М., 1789; Никольский Н А. Логика и риторика, кратким и для детского возраста удобопонятным образом расположенные. Спб» 1790, Рижский И. С. Умословие или умственная философия, написанная в Санкт-Петербургском горном училище в пользу обучающегося в нем юношества. Спб., 1790, и др.) Особенно важное значение для становления логики в России имело русское издание книг X. Баумейстера (1760) «Логика» и X. Вольфа «Разумные мысли о силах человеческою разума и их исправном употреблении в познании правды, любителям оной» (1765). Полагая, что наука прежде всего отличается силой логических умозаключений, Вольф привнес в философию тенденцию к строгому упорядочению материала. Фактически все русские сочинения по логике находились под влиянием подхода к науке Вольфа. Впрочем, в России широко использовались и оригинальные немецкие издания. С 1806 по 1820 год едва ли не каждый год выходили книги по логике (Богданов П. Краткая логика. М., 1806; Лубкин А. С. Логика. М., 1807; Мочульский Ф. Логика, риторика и поэзия. Харьков, 1811; Ивашковский И. Начала логики. Спб., 1814; Лодий П. Д. Логические наставления, руководствующие к познанию и различению истинного от ложного. Спб., 1815; Любочинский Л. Логика или умоучение. Харьков, 1817; Талызин М. Начальные основания риторики и поэзии с предварительным объяснением логических правил. Спб., 1818, и др.) Когда в 1850 г. вышло высочайшее повеление об ограничении преподавания философии в университетах и Ришельевском лицее логикой и психологией, то «чтение оных» было возложено на проф. богословия. Программа логики была составлена в Московской духовной академии, одобрена комитетом при Св. Синоде и разослана во все унмверситеты. Ее содержание фактически совпадало с содержанием программ, которые использовались до «ограничения» в светских университетах, хотя о философии в ней говорилось как о «возводящей все сущее к Верховному началу и последней цели бытия». Таким образом, преподавание логики продолжалось в российских университетах и в самые тяжелые для философии времена. Введение в действие в 1863 году нового Устава унтов и возобновление преподавания в них философии послужило поводом «оттока» ученых из духовных академий (где философские предметы были представлены достаточно основательно) в университеты, что в целом способствовало укреплению философских кафедр, равно как и расширению спектра философских курсов. Православные журналы («Вера и разум», «Православный собеседник» и др.) постоянно помещали статьи по логической проблематике. Создание Московского психологического общества (1885) и Петербургского философского общества (1898), открытие журн. «Вопросы философии и психологии» (1889) содействовало росту активности философского (и логического) сообщества. К концу XIX века в России были представлены едва ли не все направления мировой логической мысли, причем соответствующие ее уровню. Переводились и издавались труды ведущих западныхз логиков. Каринский предложил оригинальную классификацию логических выводов (1880). Грот ставил вопрос о реформе логики (1882), которую он трактовал как учение об умственных процессах; предпринимались попытки логического осмысления научных понятий. Вышли в свет работы по истории логики Владиславлева(1872), Троицкого (1886) и др. Появились высококлассные работы в области математической логики (Порецкий, В. В. Бобынин, И. В. Слешинский, Е. Л. Буницкий), претендовавшей на полную независимость от философии и тем более психологии. В логической мысли России XIX - начала XX века доминировали психологизм и антропологизм, согласно которым логика должна была заниматься анализом «реального» мышления, а не изучением последствий нормативного характера логических законов и соответствующих им принудительных конструкций. Иными словами, психологизм предполагал, что логика есть выражение активности человеческого мышления, а логические законы определяются способом опытного познания объектов, в который неизбежно включен и субъект. В принципе такого рода установки тормозили развитие логики в ее математической форме, но в эвристическом плане иногда оказывались весьма плодотворными. Так, в начале XX века, когда можно говорить о расцвете логических исследований дореволюционного периода, Н. А. Васильев в своей «воображаемой» логике (1910-1914), предвосхитившей открытие в высшей степени неклассических типов логик (многозначной, паранепротиворечивой, многомерной), исходил из явно выраженных «психологических» мотивов: он рассуждал о воображаемых мирах с различной онтологической организацией, где сенсорные («ощущательные») способности субъектов определяются последней и задают различные типы логик - без законов (не) противоречия и исключенного третьего. Для логики в России начала XX века было характерно не только наличие высокопрофессионального научного сообщества, члены которого постоянно общались с западными коллегами и высказывали весьма оригинальные идеи (например, А-р И. Введенский и Лапшин сомневались в универсальности закона (не)противоречия), но и работали по всему фронту логических исследований; Поварнин развивал логику отношений и логику спора, Н. О. Лосский - интуитивистский подход к познанию, нашедший отражение и в его логических воззрениях, Жаков - эволюционный подход к логике, Флоренский настаивал на «антиномичности» познания, так же как и Н. А. Васильев, предвосхитивший (в достаточно неопределенном, впрочем, виде) идеи наранепротиворечивости. После Октябрьской революции 1917 года и последующей затем реорганизации образования и преподавания в университетах не стало историко-филологических факультетов, что неблагоприятно сказалось на состоянии логической мысли. К тому же многие представители марксистско-ленинской философии, следуя в значительной степени гегелевской традиции, связывали, а порой и отождествляли формальную логику с метафизикой. Поэтому логика в 20-40-х годах преимущественно развивалась в рамках математики. Математическая логика этого периода включает фундаментальные результаты, принадлежащие А. Н. Колмогорову, В. И. Гливенко, И. И. Жегалкину, М. И. Шейнфинкелю, В. И. Шестакову, Д. А. Бочвару, А. А. Маркову и П. С. Новикову. Тем не менее настойчивые попытки всюду, в любой науке отыскать диалектику все-таки в одном уникальном случае имели положительный, хотя и побочный, результат. Поиск особой диалектической логики естествознания привел И. Е. Орлова к идее релевантной логики, построенной не на экстенсиональном, а интенсиональном основании, которая им изложена в единственной его логической статье, опубликованной в журнале «Математический сборник» (1928). С. А. Яновская, которая в 30-х годах вместе с Э. Кольманом активно разоблачала идеализм в математике, в 40-х годах предприняла большие усилия для возрождения логических исследований в СССР. При ее непосредственном участии были созданы кафедры логики на философском факультете и математической логики на механико-математическом факультете МГУ (1947). Была также открыта кафедра логики в ЛГУ и образован сектор логики в Институте философии АН СССР (1947). Яновская немало сделала для подготовки высококвалифицированных логиков. Асмус, Попов в МГУ и вновь приглашенный в ЛГУ Поварнин (уволенный все-таки через 2 года) начали чтение логических курсов и/или подготовку аспирантов. Был переиздан учебник по логике Челпанова, написан ряд новых учебников (М. С. Строговичем, Асмусом, С. Н. Виноградовым и др.). Логика нелегко утверждалась в советских университетах и педагогических институтах. Последствия негативного отношения ортодоксальных диалектиков по отношению к формальной логике еще долгое время (вплоть до середины 70-х годов) проявлялись в виде то разгорающейся, то утихающей дискуссии о соотношении диалектической и формальной логики, после очередного раунда которой атмосфера вокруг логики становилась напряженной. Б. В. Бирюков, Е. К. Войшвилло, Д. Л. Горский, Зиновьев, Н. И. Кондаков, В. А. Смирнов, Н. И. Стяжкин, Н. П. Попов, А. М. Плотников, И. Н. Бродский, О. Ф. Серебрянников и др. логики, становление которых приходится на послевоенные годы, воспитали многочисленных учеников, которые ныне работают во всех областях логики. См. также: Философия в советской и постсоветской России. 

В. А. Бажанов

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 337-339.

Литература:

Бажанов В. А. Николай Александрович Васильев (1880-1940). М., 1988; Он же. Прерванный полет. История университетской философии и логики в России. М, 1995; Он же. История логики в России и СССР: (Концептуальный контекст университетской философии. М., 2007: Бирюков Б. В. О судьбах психологии и логики в России времен «войн и революций» // Вестник Международного славянского университета. 1998. №4\ Бочаров В. А., Войшвилло Е. К.,Драгалин А. Г., Смирнов В. А Некоторые проблемы развития логики // Вопросы философии. 1979. № 6; Васильев Ft. А. Воображаемая логика. М., 1989; Избранные труды русских логиков XIX в. М., 1956; Карпенко А. С. Логика в России. 2-я пол. XX в. // Вопросы философии. 1999. № 9; Кобзарь В. И. Кафедра логики Санкт-Петербургского университета и история преподавания логики в России // Вече. 1996. Вып. 7; Кондаков Н. И. Из истории формальной логики в России в 50-80-х гг. XIX в. // Вопросы теории познания и логики. М., 1960; Москаленко Ф. Я. Учение об индуктивных выводах в истории русской логики. Киев, 1955; Очерки по истории логики в России. М., 1962; Поваров Г. И., Петров А. Е. Русские логические машины // Кибернетика и логика. М., 1978; Примаковский А. П. Библиография по логике: Хронологический указатель произв. по вопросам логики, изданных на рус. языке в СССР в XVI1I-XX вв. М, 1955; Стаков А. В., Стяжкин Н. И. Краткий очерк истории общей и математической логики в России. М., 1962; Стяжкин Н. И. Формирование математической логики. М., 1967; Яновская С. А. Математическая логика и основания математики // Математика в СССР за 40 лет. М., 1959; Anellis I. Theology Against Logic: The Origins of Logic in Old Russia // History and Phi losophy of Logic, 1992. Vol. 13. N 1 ; Alias. Sof'ya Aleksandrovna Yanovskaja's contribution to logic and history of logic // Modern Logic. 1996. Vol. 6. N 1, Bazhanov V. A. The Imaginary Geometry of N. I. Lobachevsky and the Imaginary Logic of N. A. Vasiliev // Modern Logic, 1994. Vol. 4. N 2; A/ais. Toward the Reconstruction of the Early History of Paraconsistent Logic: the Prerequisites of N. A. Vasiliev's Imaginary Logic//Logiqueet Analyse, 1998. Vol. 161- 163; Alias. The Origins and Emergence of Non-Classical Logic in Russia (Nineteenth Century until the Turn of the Twentieth Century) // Zwischen traditioneller und moderner Logik. Nichtklassiche Ansatze. Mentis-Verlag, Paderborn, 2001; Biryukov В. V. Die Antizipation nichtklassicher Ideen durch Russiche Logiker Ende des 19 und Anfang des 20 Jahrhunderts // Ibid; Cavatiere F. La Logica formale in Unione Sovietica. Firenze, 1990; Trakhtenbrot B. A. In Memory of S. A Yanovskaya on the Centenary of her Birth // Modern Logic, 1997. Vol. 7. N 2; Логико-гносеологическое направление в отечественной философии (первая пол. XX века. М, 2012.