Географическая среда (СИЭ, 1963)

ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ СРЕДА - совокупность природных условий (климат, рельеф, воды, почвенный покров, растительный и животный мир и т. д.), вовлеченных в историческую практику человечества; географическая среда, являясь составной частью материальных условий жизни общества, оказывает влияние на ход исторического развития (хотя и не является определяющей причиной этого развития). Идея о том, что природные условия влияют на общество и его историю, древняя. Об этом писали уже древнегреческие ученые и философы Гиппократ, Платон; Аристотель в "Политике" рассматривал природные условия, наиболее благоприятные для основания полиса. Арабский средневековый историк Ибн Хальдун пытался объяснить своеобразие развития отдельных стран различием их природных условий, полагая, что географическая среда непосредственно влияет на характер и сознание людей, а через них на развитие общества в целом. В новое время особое значение влиянию географической среды придавал французский просветитель Ш. Л. Монтескьё. В сочинении "О духе законов" (1748) он писал, что географическая среда и прежде всего климат детерминируют психологию, нравы и обычаи людей, а эти последние, в свою очередь, обусловливают характер законодательства соответствующих стран. При всей наивности подобного взгляда он имел прогрессивное значение для развития общественных наук, будучи одной из первых попыток вскрыть в историческом процессе определенную закономерность (см. Закономерность историческая).

В 19 веке географическое направление в социологии и исторической науке получило дальнейшее развитие. Некоторые из крупных его представителей, хотя и оставались в пределах идеалистического понимания истории, однако приходили к представлению о более опосредствованном влиянии географической среды на отдельные стороны жизни человека. Английский историк-позитивист Г. Т. Бокль писал, что жизнь и судьбы народов определяются 4 главными факторами - климатом, почвой, пищей и ландшафтом. Вместе с тем он подчеркивал, что "из всех последствий, происходящих для какого-нибудь народа от климата, пищи и почвы, самое первое и во многих отношениях самое важное есть накопление богатства" ("История цивилизации в Англии", СПБ, 1895, с. 17). Бокль считал, что решающее значение богатство и скудность природной среды имеют на первых ступенях общественного развития. Русский социолог Л. И. Мечников (1838-88) выдвинул тезис, что основной причиной зарождения и развития цивилизации являются "великие исторические реки" ("Цивилизация и великие исторические реки", М., 1924). В то же время Мечников выступал против примитивного географического фатализма, рассматривающего общество как пассивный элемент. Большое значение географической среды в истории общества придавали многие видные русские историки 19 века: С. M. Соловьев, подчеркивавший значение леса, степи, почв и рек для формирования особенностей исторического развития России, а также А. П. Щапов, у которого географический фактор вступал в историю через физиологию человека, и В. О. Ключевский, поставивший вопрос о влиянии природы страны на историю ее народа, но неправомерно выдвинувший для объяснения истории России роль географического фактора на 1-е место.

У ряда социологов проповедь географического детерминизма приобрела откровенно реакционной черты: Так, немецкий географ К. Риттер (1779-1859), пытаясь объяснить исторические судьбы разных народов непосредственным влиянием географической среды, подчеркивал фатальную предопределенность судеб народов "божьим промыслом" (географическая среда - "создание бога"), пытался доказать, что европейские народы призваны господствовать в мире и т. д. Реакционная направленность географического детерминизма ярко проявилась в "антропогеографии" немецкого географа Ф. Ратцеля (1844-1904), последователя К. Риттера. По Ратцелю, природные условия полностью определяют характер истории каждого народа. "Стремление к широкому распространению, раздвигающее границы до пределов возможного", составляет "признак высочайшей культуры" ("Человечество как жизненное явление на Земле", 1901, с. 96). Учение Ратцеля о "жизненном пространстве" служило теоретическим обоснованием экспансионистских планов германского империализма. Из него во многом исходит и современная геополитика. Столь же упрощенной и несостоятельной является теория американского "инвайронментализма" (от англ. environment - окружение, среда), представители которого (Э. Симпл, Р. Смит, Г. Тейлор) утверждают, что международное разделение труда предопределяется исключительными различиями в природной среде; одним из ответвлений этой теории является теория климатических оптимумов Э. Хантингтона, по которой в наибольшей степени способны к прогрессу и призваны "руководить миром" лишь народы стран, расположенных в умеренном поясе. В буржуазной социологии эпохи империализма географический детерминизм часто переплетается с расизмом.

В современной буржуазной историографии географический детерминизм сказывается, в частности, в развиваемой некоторыми представителями французской "школы "Анналов"" идее так называемой геоистории. Родоначальник этой идеи Л. Февр выступал в основном с прогрессивных позиций, критикуя как отрыв истории общества от истории природы, так и вульгарный географического детерминизм школы Ратцеля. Он поддерживал прогрессивную французскую школу, так называемого geographie humaine (Видаль де ла Блаш, Деманжон, Сор). В послевоенный период представители "школы "Анналов"" (Ф. Бродель, Ш. Моразе) выступают за полное слияние истории с географией в единой "геоистории", которая должна изучать "целостность" общественного развития, начиная с геологической предыстории Земли. Во многих работах буржуазных историков (особенно в кн. Ж. Пиренна "Великие течения всемирной истории", J. Pirenne, Les grands courants de l'histoire universelle, t. 1-7, P., 1945-56) искусственно конструируется противоположность "континентальных" и "морских" цивилизаций, якобы определяющая ход мировой истории и современное соревнование капитализма и социализма. На этой основе создаются произвольные и реакционные исторические теории (например, идея так называемой атлантической цивилизации).

Географический детерминизм, игнорирующий внутренние закономерности развития общества, не может объяснить, почему в одних и тех же природных условиях общественную жизнь претерпевает коренные изменения и почему одинаковые социальные процессы происходят в самых различных географических условиях. Исторический материализм признает большое значение географической среды для исторического развития. "Всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 19). Однако исторический материализм считает географическую среду одним из условий исторического развития, но не его причиной и показывает, что географическая среда влияет на характер общественного строя не непосредственно, а опосредованно, через способ производства материальных благ, который и определяет характер того или иного общественного строя. Географическая среда играет важную роль в определении своеобразия, особенностей в историческом развитии отдельных стран или групп стран. Будучи наиболее непосредственно связанными с производственной деятельностью человека (благоприятствуя развитию производительные сил или, напротив, ставя для них помехи), местные природные условия оказывают влияние и на другие стороны общественной жизни человека (например, на национальный характер); очень большое значение имеет географическая среда, в частности рельеф местности, в военном деле (например, ведение военных действий в равнинных и горных условиях). Во взаимодействии общества и географической среды активной, ведущей силой является общество, причем эта активность в ходе истории непрерывно возрастает. Люди не пассивно приспосабливаются к природе, а изменяют ее в соответствии со своими потребностями.

Географическая среда не играет какой-либо однозначной роли во все эпохи исторического развития общества. На низших ступенях развития человеческого общества, при слабом развитии производительных сил, человек находится в наибольшей зависимости от географической среды. Когда главным занятием человека были собирательство и охота, наибольшее значение имели естественные богатства окружающей природы, служащие средствами существования (обилие дичи в лесах, рыбы в реках и озерах, диких плодов и ягод и т. д.). На этой ступени развития зависимость человека от природы еще так велика, что даже случайные, временные неблагоприятные условия (например, исчезновение дичи) могут повлечь за собой гибель целого родового коллектива. Однако уже на ранних этапах развития человек делает первые шаги к подчинению природных условий (использование рек как средства сообщения, изготовление первых примитивных орудий и т. д.). С развитием производительных сил общества его связь с природными условиями расширяется, становится все более многогранной. С распространением земледелия особое значение приобретает весь комплекс почвенно-климатических условий. Этот фактор имел огромное значение при возникновении древнейших очагов цивилизации (плодородные долины рек Нила, Хуанхэ и др.). С развитием ремесла и торговли большое значение приобрело географическое положение того или иного района, его удобство для сбыта товаров, близость к торговым путям. Так, например, выгодное географическое положение способствовало раннему развитию торговли и промышленности и бурному росту средневековых городов во Фландрии, одном из экономически наиболее развитых районов средневековой Европы. Важные торговые пути, проходившие по Волге и Оке, способствовали в средние века возвышению Северо-Восточной Руси во главе с Москвой; этому способствовала и относительная защищенность этого района от врага в годы монголо-татарского ига. С развитием производительных сил зависимость общества от отдельных элементов географической среды ослабевает. Так, например, человек, научившись земледелию и садоводству, приручив диких животных, не находился уже в такой, как ранее, зависимости от естественных богатств природы. Однако роль географической среды не уменьшается. По мере развития общества круг явлений природы, вовлекаемых в историческую практику человечества, изменяется и расширяется. Человек, осваивая природу, подчиняет ее себе. С развитием производительных сил все большее значение приобретают полезные ископаемые, энергия воды и т. д. Так, пока в донецких степях обитали кочевники, использовалась главным образом степная растительность этого района, затем наибольшее значение приобрело земледелие и только с 19 века, когда были открыты месторождения каменного угля, главной ценностью этой территории становятся угольные запасы. С развитием производительных сил изменилось, расширилось использование рек, ставших с конца 19 века, с постройкой первых гидроэлектростанций, и источниками электроэнергии. Так называемое перемещение центров цивилизации объясняется не влиянием природных условий самих по себе, а развитием материального производства, предъявляющего требования на новые виды сырья, которые раньше не использовались.

Степень использования обществом естественных богатств природы зависит не только от уровня развития техники, но и от характера общественных отношений. Так, в эпоху капитализма человек сделал огромные успехи (по сравнению с предшествующими периодами) в освоении географической среды (широкое использование полезных ископаемых, строительство железных дорог и других средств транспорта, значительно уменьшивших фактор расстояния, и многие др.). Однако для капитализма характерна хищническая эксплуатация природных богатств, приводящая к их оскудению. Так, например, лесопромышленные монополии США, истребив значительную часть лесных богатств страны, нанесли тяжелый урон ее сельскому хозяйству…

И. С. Кон. Ленинград.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 4. ГААГА - ДВИН. 1963.

Литература:

Маркс К.. Капитал, т. 1, 3, М., 1955 (т. 1. гл. 5 и 14, т. 3, гл. 47 и 48); Энгельс Ф., Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека, (М.), 1952; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Соч., 4 изд., т. 3; Плеханов Г. В., К вопросу о развитии монистич. взгляда на историю, гл. 5, Избр. филос. произв., т. 1, М., 1958; Хрущев Н. С., О контрольных цифрах развития нар. х-ва СССР на 1959-65 годы, Доклад на внеочередном XXI съезде КПСС 27 янв. 1959 г., М., 1959; Виттфогель К., Геополитика, геогр. материализм и марксизм, "Под знаменем марксизма", 1929, No 2-3, 6, 7-8; Восканян А. М., О роли геогр. среды в развитии общества, Ереван, 1956; Калесник С. В., Основы общего землеведения, 2 изд., М., 1955; Саушкин Ю. Г., Введение в экономич. географию, М., 1958; Араб-оглы Э. A., Социология и география, "Вопр. филос", 1956, No 4; Huntington E., Civilisation and climate, Oxf., 1925; Febvre L. et Batallon L., La terre et l'évolution humaine, P., 1922; Morazé Ch., Essai sur la civilisation d'Occident, t. 1, L'homme, P., 1949; Kerner R. J., The urge to the sea. The course of Russian history. Berkeley - Los Ang., 1946 (см. об этой кн. "ВИ", 1945, No 5-6, с. 186-200).